Толковый словарь Ушакова . Д.Н. Ушаков. 1935-1940 .
Оглавление:
Смотреть что такое «ДЫШЛО» в других словарях:
ДЫШЛО — ср. (нем. и польск.) одиночная оглобля, лысина, заменяющая оглобли в нерусской, парной упряжи. Комель дышла вставляется в спицы и крепится проткнутым поперек болтом, швореньком; вершина оковывается листом и вбивается крюк для нашильников, ремней … Толковый словарь Даля
ДЫШЛО — ДЫШЛО, а, ср. В парной запряжке: толстая оглобля, прикрепляемая к середине передней оси повозки. Закон что дышло: куда повернёшь, туда и вышло (посл.). | прил. дышловой, ая, ое и дышловый, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю.… … Толковый словарь Ожегова
ДЫШЛО — стержень прямоугольного, чаще двутаврового сечения с головками для подшипников на концах, служащий для передачи усилия от паровой машины непосредственно к ведущей колесной паре паровоза, а от нее к сцепным Д. Ведущее Д., часто наз. шатуном или… … Технический железнодорожный словарь
дышло — дышла, ср. [польск. dyszel]. Одиночная оглобля (между двумя лошадьми), укрепляемая к передней оси для поворота повозки при парной запряжке. Большой словарь иностранных слов. Издательство «ИДДК», 2007 … Словарь иностранных слов русского языка
дышло — сущ., кол во синонимов: 4 • вайе (2) • гредиль (1) • жердь (41) • … Словарь синонимов
дышло — дышло, мн. дышла, род. дышел и допустимо дышл … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке
ДЫШЛО — парокон. упряжное устройство, прочная жердь, соединенная с серединой передка повозки, экипажа. Запрягаемых л. ставят по обе стороны Д … Справочник по коневодству
ДЫШЛО — Выйти из дышла. Арх. Нарушиться, выйти из привычного распорядка (о делах, жизни). АОС 7, 240. В дышло тебе (вам, ему и т. п.)! Прост. Бран. Проклятие в чей л. адрес, недоброе пожелание кому л. Мокиенко, Никитина 2003, 128. Вышло целое дышло. Пск … Большой словарь русских поговорок
дышло — (ср. р.), по аналогии oje [русск. диал. воё] (см. Mi. EW 55), укр. дишель, польск. dyszel. Из ср. в. н. dîsel дышло (Бернекер 1, 250), но вряд ли через ср. нж. н. disel, dissel; см. Брюкнер 107, Карлович 141. Прагерм. *Þiŋhslā родственно тяга,… … Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера
дышло — см.: ёж (твою в дышло) … Словарь русского арго
dic.academic.ru
Как пословица про «закон и дышло» оказалась вне закона
Верховный суд Карелии признал две русские народные пословицы в газете «Северные берега» порочащими честь и достоинство сотрудников МВД. Теперь газета должна опровергнуть известные пословицы про «закон и дышло» и «законников-супостатов». В редакции сообщили Medialeaks, что пока не знают, как опровергнуть эти утверждения, но мы попытались помочь коллегам.
В июле 2015 года в газете «Северные берега» посёлка Калевала была опубликована статья об инспекторе по делам несовершеннолетних, беседовавшей в машине с 10-летним мальчиком без согласия родителей. Оценивая ситуацию, журналист использовала народные пословицы «закон, что дышло, куда повернешь, туда и вышло» и «законы святы, да законники лихие супостаты».
После этого МВД Карелии обратилось в Костомукшский городской суд с требованием об опровержении статьи. В иске было отказано, поскольку суд не счёл возможным проверку оценочных суждений на достоверность.
Сегодня Верховный суд Карелии отменил предыдущее решение и обязал газету опровергнуть пословицы, сообщает адвокат издания Елена Павлова.
Автор нашумевшей статьи, главный редактор газеты «Северные берега» Любовь Горохова в разговоре с Medialeaks сказала, что не знает, как исполнить это постановление.
«Странное решение, мы шокированы и не знаем, как его вообще можно исполнить, как опровергать пословицу? На лицо ограничение свободы слова и свободы мысли», — сказала Любовь Горохова.
Мы решили помочь коллегам и предлагаем свои варианты опровержения. Например, «закон, не дышло, а свод обязательных норм и правил, регулирующих общественные отношения», или «законы святы, и законники канонизации достойны».
medialeaks.ru
Новости В мире
Закон — что дышло. Реплика Максима Кононенко
Верховный суд Соединенных Штатов Америки признал однополые браки не противоречащими Конституции США. Вряд ли это как-то существенно изменит жизнь американских гомосексуалистов, поскольку и раньше такие браки были разрешены в тридцати семи штатах из пятидесяти. Однако это решение, пришедшееся на начало кампании по выборам президента США, немедленно стало ее инструментом. Президент Обама выступил с проникновенной речью, в которой назвал однополые браки «победой для Америки». Многие демократы уже сравнивают эту речь со знаменитым выступлением Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта». Кандидаты от республиканцев теперь вынуждены давать на соответствующие вопросы журналистов непопулярные ответы типа такого, который дал политик-консерватор Майк Хакаби: «Ни один человек и, более того, назначенный судья не имеет права пересматривать законы природы и природу Бога».
Ну что же, в условиях, когда экономические и внешнеполитические программы демократов и республиканцев практически не отличаются, вопрос о легализации однополых браков вполне может стать той основной темой, вокруг которой и будет строиться вся кампания. Для демократов это просто подарок, ведь социология в этом вопросе на их стороне. 60 процентов американцев одобряют гей-браки и только 37 процентов выступают против, причем многие из них — с оговорками. Республиканцам придется постараться, чтобы напомнить американцам о том, что разрешение гей-браков, пожалуй, единственное достижение второго срока президента Обамы.
А вот что будет дальше, то есть после выборов, вопрос уже не такой однозначный. Верховный суд США состоит из 9 судей. Решение было принято 5 голосами против 4. 5 судей считают, что однополые браки не противоречат Конституции. 4 судьи считают наоборот, что противоречит. То есть однозначного, консенсусного трактования этого юридического аспекта не существует. А это дает большой простор для разного рода предположений.
Дело в том, что Верховный суд США не раз и не два отменял собственные решения. Или принимал решения, которые потом отменялись Конгрессом — процедурно такое возможно. Например, в 1894 году суд отменил в Соединенных Штатах подоходный налог, потому что о таком налоге ничего не написано в Конституции. Ну что же, написали про такой налог в Конституции, и решение было отменено.
Или вот, например, ровно 43 года назад, 29 июня 1972 года, рассматривая дело «Фурман против штата Джорджия», Верховный суд постановил, что Конституции США противоречит смертная казнь. И действительно, несколько лет смертная казнь в США не применялась. Но уже в 1976 году, рассматривая дело «Грегг против той же Джорджии» смертная казнь была признана соответствующей Конституции. Хотя Конституция за это время не изменилась. А что же тогда изменилось? Изменилось общественное мнение.
Еще совсем недавно, в 1986 году, Верховный суд США считал, что власти штатов имеют право признавать некоторые сексуальные акты незаконными, даже если эти акты совершаются в частных спальных комнатах. А в 2003 году Верховный суд изменил свое мнение по этому вопросу. Хотя Конституция, опять же, не изменилась.
То есть, русская поговорка «Закон — что дышло…» вполне себе подходит и к американской правовой системе. И хотя сторонники последовательного движения ко всеобщему равенству заметят мне, что суд отменяет дискриминационные решения, я напомню, что смертную казнь он вернул.
Просто ни американское общество, ни человечество в целом пока не понимают, какова будет судебно-правовая практика в вопросе браков без различия пола. Первый такой брак был заключен всего 14 лет назад. Как, например, делить детей при гей-разводе? Кто кому должен платить алименты? Если, скажем, один супруг бьет другого супруга, считать ли это домашним насилием? Да и вообще, если мы признаем, что институт брака более не имеет отношения к природе продолжения рода, то почему тогда только два человека? Почему не три? Или не пять? Скажем, две женщины и три мужчины. Просто попробуйте ответить на этот вопрос. Лично я сходу ответить на него не смогу.
И вот когда на какой-нибудь подобный вопрос не сможет ответить суд какого-либо штата, и апелляцию будут разбирать в Верховном Суде США, то, кто его знает, не придут ли 5 судей из четырех к пониманию того, что, быть может, зря они однажды все это затеяли.
www.vesti.ru
Закон что дышло: как менялись правила отечественной работорговли
Помещики на Руси научились ловко обходить официальные ограничения в продаже крепостных крестьян.
В Сети вчера разгорелся очередной спор на одну из «вечных» тем – по поводу крепостного права на Руси, — пишет в ЖЖ социолог Алексей Рощин.
Был ли Сталин супергением, является ли украинский разновидностью русского, и вот, недавно вплывшая в мейнстрим новая «патриотическая» тема для срачей – было ли крепостное право позором России.
На этот раз начало положил историк Сергей Нефедов (известный исследователь Первой Мировой и ВОСР) – он написал у себя в ФБ гневную филиппику, в которой назвал российских дворян начала и середины 19 века «рабовладельцами». Казалось бы, замечание банальное и общеизвестное, все равно что упомянуть про гомосексуализм Чайковского.
Реакция ведь типовая — «но любим мы их не за это», что ж еще. Но не тут-то было! Тут же нарисовался другой историк, менее известный, по имени Михаил Диунов, который принялся яростно с Нефедовым спорить, потрясая при этом «Сводом Законов Российской Империи» 1837 года (впрочем, если б Нефедов высказался про Чайковского – сегодня тоже бы набежали борцы за светлый исторический лик).
Во всяком случае, так выглядела ситуация в изложении Диунова. Я посмотрел – нет, оказывается, на самом деле Нефедов просто процитировал не свою статью из «Новой газеты», в которой говорилось буквально вот что:
Жестко, но ведь правда. Нифига, возмущается Диунов – и начинает сыпать разными параграфами из «Свода законов РИ», оспаривая, к примеру, тот факт, что крестьян было возможно продавать «без земли», то есть вести натуральную работорговлю. И все это сочувственно цитируется в блогах других «патриотов и националистов», типа Константина Крылова (где я, собственно, на этот спор и наткнулся).
В комментах, конечно, сразу многие люди вспоминают «Мертвые души» Гоголя – там ведь Чичиков скупал числящихся живыми крестьян именно «без земли», в этом суть сюжета. Но эти ссылки (как и ссылки на все прочие произведения тех же русских классиков) отбиваются историками типа Диунова стандартно – «нечего нам тут приводить в пример художественную литературу». И – опять про «Свод законов», параграф 1080.
Все это – на фоне того, что любой человек, порывшись в интернете, может за 5 минут найти и газетные объявления о продаже крепостных, и объяснения, почему объявления прекратились после 1801 года. «Только с воцарением Александра I на торговлю людьми начали накладывать некоторые ограничения.
Так, в 1801 году император запретил публиковать в газетах объявления о продаже людей. Но рекламоносители и рекламодатели тут же нашли выход: в объявлениях стали писать о сдаче крепостных в аренду. А в 1808 году прекратились продажи людей на ярмарках. Дальнейшие ограничения пришлись на эпоху Николая I. В 1833 году было запрещено разлучать при продаже семьи. Затем покупку крестьян запретили безземельным дворянам. А в 1847 году крестьяне получили право покупать себе волю, если их владелец обанкротился».
О чем люди спорят. Только в 1808 прекратили продавать людей на ярмарках — то есть прикрыли практику натуральных рабских рынков! Хотя причина, конечно, очевидна – очень хочется «патриотизма», который понимается как «мы были лучшие всегда и во всем».
Я же всю эту забавную чепуху привел здесь только из-за навеянной ею аналогии: в будущем ведь какой-нибудь «историк Диунов» 22 века тоже станет с пеной у рта доказывать, что в «благословенной России времен Владимира свет Путина» нет и не было никаких пыток в ни в местах лишения свободы, ни в полицейских участках. Почему? Ну как же: потому что ни один закон современной Российской Федерации пыток не разрешает! Какие ж могут быть пытки, если они по закону запрещены?? И ведь в самом деле – все законодательство РФ пытки прямо запрещает, и ни одно должностное лицо не может их разрешить, даже если захочет.
Это святая истинная правда.
Так было ли рабство на Руси? Очевидно, что да.
m.newizv.ru
Саморегулирование: закон — что дышло, ничего и не вышло…
В России менять Федеральный закон №315-ФЗ «О саморегулируемых организациях». Подготовлены поправки к этому базовому документу. Однако далеко не все согласны с таким алгоритмом. Многие считают, что необходимо сначала решить все спорные вопросы, а уж затем вносить изменения в правовой акт. Именно этой теме и были посвящены недавние слушания в Общественной палате РФ на тему «Пути совершенствования законодательства о саморегулировании».
Опора гражданского общества
15 лет идут дискуссии по поводу функционирования в России системы саморегулирования. По основным его принципам достигнут консенсус. Но есть пункты, которые до сих пор вызывают разногласия. Один из них — о компенсационном фонде СРО.
Не все согласны с самим существованием компфонда. Но, как считает вице-президент РСПП Виктор Плескачевский, без ответственности не может функционировать ни одно СРО. А без саморегулируемых организаций нашу строительную отрасль ожидает диктатура бюрократии и чиновничий произвол.
СРО — одна из опор гражданского общества и институт рыночной демократии, считает вице-президент Российской гильдии риэлтеров Константин Апрелев. Альтернатива ему — закручивание гаек. Государство не в состоянии обеспечивать эффективный контроль за бизнесом. Сбои в работе СРО вызваны не тем, что это плохой институт, а проколами в законодательстве и практике, убежден г-н Апрелев.
В СРО участвует особенно активная и прогрессивная часть бизнеса. Государство заинтересовано в передаче ряда функций бизнес-сообществу. И здесь на повестку дня выходит вопрос зрелости самого бизнес-сообщества. Оно реальными делами должно подтвердить свою возможность взять на себя ответственность.
По мнению Константина Апрелева, создание системы саморегулирования должно включать несколько целей, в числе которых обеспечение качества выпускаемой продукции, внедрение принципов добросовестной конкуренции и т.д.
Как отмечалось на слушаниях, сегодня можно выделить четыре модели саморегулирования.
Первая — клиенто-экстремисткая, когда во главу угла ставятся интересы только потребителя.
Вторая — дикий рынок, когда СРО прикрывает отсутствие реального регулирования. Подобная ситуация существовать долго не сможет.
Третья — лоббизм, когда одна часть профессионального сообщества добивается преференций за счет других.
И четвертая — добросовестная конкуренция: единственно приемлемая стратегия, когда достигается баланс между интересами всех участников рынка.
Основные функции СРО — нормотворчество и контроль за его исполнением, разрешение спорных ситуаций. В современной модели саморегулирования отсутствует перспектива управления для СРО, считает Константин Апрелев.
И здесь ключевым вопросом является то, как сделать так, чтобы СРО не превращались в новую бюрократическую прослойку. Сегодня такая тенденция существует, но она исчезнет, когда будет выстроена эффективная саморегулирующая система управления.
На этом пути удалось добиться некоторых успехов, в частности, в разработанной Минэкономразвития Концепции развития саморегулирования занесен пункт ротации руководителей СРО и Национальных объединений, а так же правило, в соответствии с которым резервы руководства этими организациями необходимо находить в профессиональной среде.
Новое крепостное право
Один из самых спорных вопросов — роль и значение компенсационных фондов. Противники их тотального и практически монопольного использования выдвигают свои аргументы.
По их мнению, одним из недостатков действующего законодательства является закрепление в нем лишь одной формы материальной ответственности — пресловутых компенсионных фондов. В мире же их применение очень ограничено: лишь 5—7% СРО имеют в своем арсенале такой механизм.
В наших же условиях компенсионные фонды подвержены серьезным рискам. Это потери от инфляции, неразвитость финансовых инструментов, некачественное управление этим инструментом, нестабильность банковской системы.
Компенсационные фонды более эффективны в условиях растущей экономики. Когда же она падает, то это ставит многие компании в сложную ситуацию: ведь взносы в компфонд изымают средства из коммерческого оборота.
Для членов нынешних СРО наличие компенсионных фондов оборачивается новым крепостным правом. Подобно крепостным крестьянам дореформенной царской России, они не могут покинуть свою организацию и перейти в другую. Почему? Да потому, что их удерживает в данной СРО взнос, вложенный в ее компенсационный фонд.
Между тем сегодня не существуют критериев оценки работы СРО, в том числе и по линии расходования средств компфондов. Нет прозрачности, отсутствует методика определения экономической эффективности таких трат.
Зато есть целый ряд недостатков управления компенсионными фондами. Это низкая эффективность, отсутствие контролирующего органа за использованием средств.
Отдельный пункт — проблема защита вложенных в компфонды денег. Отзыв лицензий у целого ряда российских банков создал большие проблемы для части СРО по части возврата средств.
Круговая порука
А вот вице-президент РСПП Виктор Плескачевский решительно не согласен с попытками отменить формирование компенсационных фондов. Что по-своему закономерно: в свое время Виктор Семенович был одним из авторов 315-го базового закона.
Тогда он обещал, что после принятия 315-ФЗ саморегулирование в стране начнет активно развиваться, и на выходе мы получим вполне работающую систему. И что мы видим сегодня? Прошло уже 6 лет, но эта задача практически так и не решена. А г-ну Плескачевскому ничего не остается, кроме как отстаивать свою прежнюю позицию.
По его словам, в мире существуют две функции защиты интересов потребителей — компенсационные фонды и страхование. И концепция саморегулирования должна опираться на четкий постулат: кто хочет взять на себя полномочия по регулированию, должен взять на себя и дополнительную ответственность.
По сути дела компенсационный фонд — это круговая порука бизнеса, которая ведет к самоочистке рынка от недобросовестных игроков. Если кто-то из членов СРО причинил ущерб третьей стороне, то саморегулируемая организация, несколько раз заплатив за его художества (и потратив на это средства компфонда), рано или поздно исключит такового из своих рядов.
Другого аналогичного механизма просто не существует. Скажем, если чиновник наносит кому-то ущерб, он не несет за свои ошибки никакой финансовой ответственности. Ну а крайне слабом развитии в России страхования ответственности сегодня не говорит только ленивый.
При этом малый и средний российский бизнес недоволен тем, что в Уголовном кодексе РФ слишком много экономических статей. Установление же эффективной финансовой ответственности СРО — это механизм, который позволил бы предпринимателям требовать ослабления на них административного давления.
Это важно еще и потому, что сегодня появилась значительная прослойка добросовестного бизнеса. И СРО как раз и должны усилить и еще более укрепить этот процесс. Это относится в первую очередь к малому и среднему бизнесу: именно МСБ сегодня, прежде всего, нуждается в саморегулировании, большой бизнес может без него обойтись.
Между тем отношение МСБ и государства характеризуется маятниковым движением. Когда бизнесу дается больше свободы, с его стороны увеличивается вал некачественной деятельности. А когда малое предпринимательство в ответ на это зажимают, то бизнес затухает. И задача СРО — ограничить движение этого разрушительного маятника.
Если нет коллективной ответственности, то недобросовестная часть бизнеса получает преимущества и навязывает свои стандарты недобросовестности всему бизнес-сообществу. В этом случае для честных бизнесменов возникает два варианта: либо уйти с рынка, либо присоединиться к его недобросовестной части. С помощью системы саморегулирования появляется реальная возможность навязать бизнес-сообществу стандарты добросовестной работы.
Однако здесь возникает вопрос: почему в этом случае так много недобросовестных СРО и способны ли они улучшить положение на рынке? По мнению Виктора Плескачевского, это связано с тем, что ведомства стали склонять СРО на свою сторону. Поэтому многие СРО по своей сути не являются саморегулируемыми организациями.
Аргумент, что и говорить, странный. Значит, в том, что куча современных СРО превратились в ларьки по торговле допусками, виноваты ведомства — например, Минстрой, глава которого Михаил Мень уже давно выступает за реформу СРО.
Нужно переходить на регулирование видов деятельности, а не видов работ, считают участники слушаний в Общественной палате. Между тем никаких требований к видам работ сегодня нет.
Одним законом не обойтись
В настоящее время существует еще одна опасность: нерешенные проблемы системы саморегулирования могут перекочевать в законодательное поле. Концепция развития саморегулирования в России так и не утверждена — она одобрена Правительством только предварительно, зато полным ходом готовятся поправки в 315-ФЗ.
То есть окончательной концептуальной модели не существуют, но при этом есть намерения серьезно поменять сам рамочный закон. Но именно концепция должна предшествовать корректировке закона, а не наоборот, особенно, с учетом того, что затем должны быть приняты отраслевые законодательные отраслевые акты, отмечают эксперты.
Закономерно, что при выявившихся разногласиях участники слушаний в Общественной палате сошлись на одном: пока не будет окончательно доработана концепция развития саморегулирования, следует остановить внесение любых изменений в базовый закон. Такая позиция связана с большими опасениями, что поправки способны еще больше запутать ситуацию.
Уже очевидно, что в самой концепции закрались принципиальные ошибки. В зарубежных странах саморегулирование эффективно работает, поскольку ответственность там носит четкий персональный характер.
У нас же эта ответственность получилась размытой. Что привело к серьезным нарушениям и злоупотреблениям со стороны быстро возникшего нового вида бюрократии — бюрократии СРО.
Вот и приходится констатировать, что развитие саморегулирования в таком направлении во многом определил именно базовый закон — 315-ФЗ. Менять его, конечно, надо, но еще важнее изменить ту среду, которая воспроизводит подобную систему отношений. И здесь уже одним законом не обойтись.
rcmm.ru