[О СУДЕ]
— Да что же, есть у вас, наконец, комната или нет? Есть или нет? — говорил с некоторым раздражением Михаил Михайлович, входя в сени постоялого двора уездного города, в котором на завтра назначено было заседание окружного суда, в котором он был присяжным.
— Пожалуйте, пожалуйте, — говорил хозяйский племянник, — сейчас, сию, сию минутую.
И хозяйский племянник, несмотря на раздражительный тон Михаила Михайловича, не отвечая ему, убежал в комнатку с киотом и большими иконами, одну оставленную себе хозяевами, и что-то там стал шептаться с толстой старухой, сидевшей там за самоваром. Михаил Михайлович видел это и злился. Он устал и перемерз с дороги. Но взял на себя и молчал, осторожно оттаивая и отлепляя ледышки с усов и бороды, примерзшей к воротнику, и сбрасывая их на грязный, затоптанный пол.
Вошел увязанный платком по воротнику Ефим, его кучер.
— Прикажете вносить вещи?
— Да не добьюсь толку. Будет или не будет комната?
Худой, вертлявый племянник выскочил из хозяйской комнаты, юркнул в соседний номер, где тотчас послышался ропот и настояния племянника. Он, очевидно, выгонял недостойного жильца. Старушка, перекачиваясь своим тяжелым телом и вся дрожа, как желе, под широкой ситцевой кофтой, вышла к Михаилу Михайловичу.
— Сейчас, сейчас, батюшка, пожалуйте. Есть, есть комнатка. Как не быть. Пожалуйте. Вася, что же он?
Из комнаты вывели какого-то лохматого человека и увели куда-то. А Михаила Михайловича ввели в номер накуренный, наплеванный и надышанный.
Через полчаса, однако, всё устроилось, и Михаил Михайлович сидел за самоваром, разложив на свою чистую салфетку домашний белый хлеб, сыр, масло и альберт-бисквитс. Он уже напился, согрелся, и уже дурное расположение духа заменилось самым хорошим.
— Благодарю покорно, сейчас только сена задам.
Когда Ефим вернулся, Михаил Михайлович вложил аккуратно свернутую и вставленную в черешневый пахучий мундштучок папироску и, со вкусом закурив душистый, свежий табак, пуская большой струей синеватый дым, поднялся.
— Садись, пей, — сказал он Ефиму и вышел в коридор узнать, кто приехал, кого нет, что слышно, нет ли знакомых, — разогнать скуку.
Разумеется, были знакомые. Знакомый был и толстый Савельев, бывший предводитель, и новый помещик Эванов, недавно купивший именье, и доктор. Михаил Михайлович был холостой помещик средней руки (800 десятин чернозему), бывший мировой судья, назначенный присяжным на эту сессию. Знакомый был и купец Берескитов, торговец хлебом, недавно разбогатевший и водивший компанию с дворянами. Всё это были присяжные. Тут же стоял и товарищ прокурора Матвеев, тоже знакомый.
С Михайлом Михайловичем все обращались осторожно, как бы боясь оскорбить его. Он был такой застенчивый, тихий, робкий и сам осторожный и до крайности учтивый в обращении. Даже громогласный толстяк Савельев и то был осторожен с ним. Такое он производил впечатление, заражая своим «не тронь меня».
— Ну вот хоть на суд вас вытащило, — сказал он, отдуваясь своими толстыми щеками, — а то сидите — он хотел [сказать]: как медведь, но остановился и сказал: дома.
— А холодно нынче.
— Да, 26 было утром. Милости прошу ко мне, — сказал Эванов. — Да не хотите ли закусить?
Не прошло еще получаса, как Михаил Михайлович уже сидел за карточным столом и соображал, назначать черви или трефы, и можно ли доверить показанию доктора, сказавшего бескозырного, но неверно назначающего.
После 3-х роберов закусили, потом еще сели, еще сыграли, потом поужинали, поговорили о ценах на хлеб, о завтрашних делах. Одно дело интересно, об убийстве. Поговорили еще о соседях, выборах и разошлись. Веселого, разумеется, ничего небыло, но было то самое, что требовалось: убить время. Эта цель была достигнута, и Михаил Михайлович не видал, как прошли эти 6 часов, от 5 до 11. —
Войдя в свой номер, Михаил Михайлович разделся и слышал, как без него начался громкий хохот и говор в номере Эванова. Очевидно, он стеснял их. И ему стало грустно. Он совсем не хотел стеснять и никого не осуждал, напротив, хотел бы с ними и поврать, но как-то это не шло, и где он был, всем было неловко и скучно и ему тоже. Он разделся, убрался, похвалил Ефима за то, что он так всё разложил хорошо, и, оставив на перевернутом дне стакана откушенный сахар и достав начатую книгу, лег в постель, приготовил папироску, мармеладину и приготовился наслаждаться: лежа читать — это был роман Мопассана начатый, — он очень любил Мопассана, лежа есть мармелад круглый, рябинный и потом закурить славную папироску, аккуратно закрученную и заклеенную слюной.
— Славно! — сказал он себе, сам не зная, что славно.
Он почитал, доел, выкурил и потушил свечу, но долго не заснул: ему мешал женский голос, что-то шептавший за дверью. И по случаю этого женского голоса он вспомнил, как Савельев спрашивал его, давно ли он видел Виденеевых. Это были соседки — две дочери были. И если Савельев подозревал, что Михаил Михайлович был влюблен в них, то это была правда: он был влюблен в меньшую, и очень даже. Но то робость, что она откажет, то робость, что она только этого и ждет и примет, оттолкнули его, и он перестал ездить. «Поздно уже, поздно. 35 лет, поздно жениться, — думал Михаил Михайлович. — Проживу и так, только бы не увлекаться — глупо».
Михаил Михайлович давал себе такой совет потому, что он, очень целомудренный по натуре человек, ведший очень воздержную жизнь, постоянно влюблялся и в влюбленном состоянии мучался, хотя и не делал внешних глупостей. Женщины были для него какими-то богинями, и это главное мешало ему жениться. Он считал себя недостойным их.
Примечания
К отрывку рассказа «О суде» относится единственная рукопись-автограф на трех ненумерованных листах в 4°. Заглавия в рукописи нет. Заглавие «О суде», с припиской: «черновая», и дата 1891 г. поставлены на обложке М. Л. Толстой. Ни Дневники Толстого, ни его переписка, ни другие источники не содержат упоминаний о работе над этим отрывком.
Впервые отрывок был напечатан в III томе «Посмертных художественных произведений Л. Н. Толстого» под редакцией В. Г. Черткова, М. 1912, и в издании «Свободное слово», Берлин, 1912. В обоих изданиях, кроме мелких ошибок («назначить» вместо «назначать», «мучился», вместо «мучался») допущено исправление одной фразы. Вместо написанного в автографе: «Когда Ефим вернулся, Михаил Михайлович вложил аккуратно свернутую и вставленную в черешневый пахучий мундштучок папироску и, со вкусом закурив душистый, свежий табак, пуская большой струей синеватый дым, поднялся» — напечатано: «Когда Ефим вернулся, Михаил Михайлович аккуратно свернул и вставил в черешневый пахучий мундштучок папироску» и т. д. Текст отрывка, напечатанный в «Полном собрании художественных произведений Л. Толстого» под редакцией К. Халабаева и Б. Эйхенбаума, т. XII, М. — Л. 1928, во всем совпадает с текстом, напечатанным в издании под редакцией Черткова.
В настоящем издании отрывок печатается по автографу.
tolstoy-lit.ru
«РЕЧЬ В ЗАЩИТУ РЯДОВОГО ВАСИЛИЯ ШАБУНИНА». 1866
В июне 1866 г., узнав о деле Василия Шабунина, ударившего по лицу своего командира (65 Московского пехотного полка, расположенного неподалеку от Ясной Поляны), Толстой настолько заинтересовался им, что решает выступить на военном суде защитником солдата.
Дело Шабунина было представлено на рассмотрение командующего войсками Московского военного округа генерал-адъютанта Гильденштуббе, направившего далее дело военному министру Милютину, доложившему о поступке Шабунина царю. Александр II приказал судить писаря по полевым военным законам.
Суд был назначен на 16 июля. Одним из членов суда был А. М. Стасюлевич, кавказский знакомый Толстого еще с 1853 г.
Стасюлевич был тогда разжалован из офицеров в рядовые за то, что в его дежурство из тифлисской тюрьмы бежало несколько арестантов; незадолго до случая с Шабуниным он был произведен из солдат в прапорщики. На суде один только он принял сторону Толстого.
Защищая солдата, Толстой в своей речи стремился доказать невменяемость подсудимого и вследствие этого невозможность применения к нему статьи военно-уголовного законодательства, по которой грозила смертная казнь.
Но Шабунин был приговорен к смертной казни – к расстрелу.
Речь Толстого была тогда же напечатана в «Тульском справочном листке». Он ходатайствовал перед царем о помиловании Шабунина. Но, взволнованный приговором суда, Толстой в своем письме не указал, какого полка был Шабунин. Время было упущено: приговор военно-полевого суда был утвержден.
Утром 9 августа Шабунин в сопровождении священника, одетого в черную ризу, был проведен мимо всего строя и остановлен в середине для выслушивания приговора. При начале чтения приговора он несколько раз перекрестился; выслушав приговор, спокойно приложился к кресту. Ему связали руки, завязали глаза, надели саван. Раздался бой барабанов. Заранее назначенные двенадцать стрелков подошли на 15 шагов и сделали залп…
«Случай этот, – сообщал Толстой своему первому биографу П. И. Бирюкову, – имел на всю мою жизнь гораздо более влияния, чем все кажущиеся более важными события жизни: потеря или поправление состояния, успехи или неуспехи в литературе, даже потеря близких людей».
Впервые «Речь Толстого в защиту рядового Василия Шабунина, произнесенную в суде в 1866 г.» опубликовала русская печать в юбилейном 1903 г.: писателю исполнилось 75 лет.
В 1908 г. Толстой написал «Воспоминания о суде над солдатом» (см. далее в книге).
Суд над Шабуниным и его казнь поразили Толстого, как и увиденная им ранее смертная казнь в Париже. Толстой неоднократно выступал против смертной казни в своих письмах и статьях, одна из которых стала программой его публицистики – «Не могу молчать» (1908). Как и его последняя статья «Действительное средство» (1910).
tolstoy.ru
Открытый христианский форум JesusChrist.ru
Добро пожаловать на Открытый христианский форум JesusChrist.ru. Для того чтобы писать в форуме, Вам необходимо зарегистрироваться и войти на форум через ссылку для входа.
# 756761 
В интернете выложено заключение экспертизы, которая засвидетельствовала об экстремистский характер мировоззрения Льва Толстого, возбуждавшего религиозную вражду и/или ненависть по признакам статьи 282 УК РФ, в частности в следующем высказывании:
«Я убедился, что учение [Русской православной] церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения».
Суд постановил, что высказывание формирует негативное отношение к русской православной церкви (РПЦ) , и на этом основании статья, содержащая данное высказывание, была признана одним из экстремистских материалов».
Ссылка на решение суда — http://sutyajnik.ru
«На Западе обратили внимание на то, что русский писатель Лев Толстой стал сейчас в России «неличностью» по Орвеллу (nonperson). Упоминание, где-либо его имени в настоящее время является признаком политнекорректности.
Московский корреспондент лондонской газеты Daily Telegrap Эндрю Осборн в репортаже из Москвы указывает, что Россию сейчас обвиняют в том, что отказалась от своего литературного прошлого в отношении выдающегося русского писателя Льва Николаевича Толстого, так как игнорирует 100-летнюю годовщину со дня его смерти.
«Подобные обвинения начались после того, как выяснилось, что у Кремля нет планов отметить столетие со дня смерти Толстого. Кроме того, фильм «Анна Каренина» так и не нашел дистрибьюторов», — передает западный корреспондент. «Кремль хранит ледяное молчание о годовщине», поражается английский журналист и продолжает: «Директор фильма с участием русских актеров заявил по «Эху Москвы», что дистрибьюторы отказываются брать картину в прокат. «Я этого не понимаю», указал директор.(http://nnm.ru/blogs/belial_fuck/teper_i_lev_tolstoy_ekstremist/#cut)»
# 756962
jesuschrist.ru
Лев Толстой по решению судов Таганрога и Екатеринбурга признан экстремистом
Недавно я писала про картину художника Васнецова “Встреча Олега с кудесником” (иллюстрация к поэме А.С. Пушкина “Песнь о вещем Олеге”, которую эксперты кафедры педагогики и психологии Кировского института повышения квалификации и переподготовки работников образования признали в своем заключении, представленным в суде, экстремистской.
Сегодня читаю пост в Гайдпарке Лев Толстой стал в России трижды экстремистом, в котором говорится о том, что 100-летие со дня смерти великого русского писателя в этом году никто из властных структур отмечать не собирается, так как труды классика признаны экстремистскими, а соответственно он сам, экстремистом. А с экстремистами, живыми или мертвыми, наши власти дел иметь не намерены. Или почти не намерены.
На мой взгляд, люди, заносящие те или иные книги в список экстремистских материалов, изымающие их из всех библиотек, и запрещающие другим составить об этих книгах собственное мнение путем их прочтения, ведут себя еще более экстремистски, чем те авторы, которых они осуждают.
Ведь что такое экстремизм, согласно определению в словаре? Это прибегание к крайним мерам для достижения своих целей.
Что является крайней мерой для книги? Ее сожжение на костре, предание анафеме и забвению. А именно этим и занимаются люди, изымающие книги из библиотек, по той причине, что они не согласны с тем, что в них написано.
Не согласны — спорьте, дискутируйте, пишите свои тексты и книги, где будет выражена ваша точка зрения. Зачем же при этом уничтожать труды других, думающих иначе чем вы?
Ведь, согласитесь, ваши действия, когда вы запрещаете свободным людям читать то, что им интересно, больше напоминает агрессию по отношению к ним чем заботу об их благе. Так как свободный человек сам вправе решать, что ему читать, а что нет.
Я довольно терпимо отношусь к чужому мнению до тех пор, пока мне его не начинают навязывать как единственно верное. А это происходит тогда, когда спор о том, кто правильнее видит мир, переносится со страниц книг в суд. И суд выносит постановление о том, что взгляд одного человека является правильным, а взгляд другого экстремистским. А дальше следует решение суда, в котором предписывается этот экстремистский взгляд уничтожить любым путем.
Лично мне, для того чтобы решить, чей взгляд является правильным, а чей нет, решение суда вовсе не требуется, так как я люблю сама принимать решения на этот счет. И если мне чей-то взгляд на какую-то проблему видится неправильным, то я выскажу свое мнение на этот счет, если проблема мне интересна, или просто не буду об этом читать, если мне до этой проблемы нет никакого дела. Но мне и в голову не придет подать в суд на не нравящуюся мне книгу и ее автора.
Мало ли что кому не нравится читать. Это вовсе не дает кому-то особые права на уничтожение этого ненравящегося. Ведь такие права могут нас довести до очень опасной черты, где вслед за не нравящимися нам книгами мы начнем уничтожать и все остальное, что нам по каким-то причинам не нравится, включая и не нравящихся нам людей.
Напомню, все начинается с малого. Я уверена, что если человек способен перейти черту, уничтожив чужой, не нравящийся ему, труд, то его уже ничто не будет сдерживать для того, чтобы уничтожить и того, кто этот труд совершил. Сжигание книг еретиков редко когда не заканчивается сжиганием самих еретиков.
tanya-morozova.livejournal.com
Лев Толстой стал в России трижды экстремистом
На Западе обратили внимание на то, что русский писатель Лев Толстой стал сейчас в России «неличностью» по Орвеллу (nonperson). Упоминание, где-либо его имени в настоящее время является признаком политнекорректности.
Московский корреспондент лондонской газеты Daily Telegrap Эндрю Осборн в репортаже из Москвы указывает, что Россию сейчас обвиняют в том, что отказалась от своего литературного прошлого в отношении выдающегося русского писателя Льва Николаевича Толстого, так как игнорирует 100-летнюю годовщину со дня его смерти.
«Подобные обвинения начались после того, как выяснилось, что у Кремля нет планов отметить столетие со дня смерти Толстого. Кроме того, фильм «Анна Каренина» так и не нашел дистрибьюторов», — передает западный корреспондент.
«Кремль хранит ледяное молчание о годовщине», поражается английский журналист и продолжает: «Директор фильма с участием русских актеров заявил по «Эху Москвы», что дистрибьюторы отказываются брать картину в прокат. «Я этого не понимаю», указал директор.
Эндру Осборг отмечает, что даже такие далекие страны, как Куба и Мексика уже организовали фестивали, посвященные творчеству писателя, а в Германии и США публикуются произведения Толстого в новых переводах.
«Дэйм Хелен Миррен и Кристофер Пламмер были номинированы на Оскар за их главную роль в англоязычном фильме «Последняя станция» (The Last Station), в котором рассказывается о двух последних годах жизни Толстого. В прошлом месяце фильм вышел на экраны Британии», передает Эндру Осборн в своем репортаже из Москвы.
Напомним, что в конце января 2010 года стало известно, что решением суда в Ростовской области от 11 сентября 2009 года писатель Толстой Лев Николаевич, мужчина 1828 г. рождения, русский, женатый, место прописки: Ясная Поляна Щекинского р-на Тульской обл., был признан экстремистом в ходе одного антиэкстремистского процесса в Таганроге.
В интернете выложено заключение экспертизы, которая засвидетельствовала об экстремистский характер мировоззрения Льва Толстого, возбуждавшего религиозную вражду и/или ненависть по признакам статьи 282 УК РФ, в частности в следующем высказывании:
«Я убедился, что учение [русской православной] церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения».
Суд постановил, что данное высказывание Льва Толстого формирует негативное отношение к русской православной церкви (РПЦ), и на этом основании статья, содержащая данное высказывание, была признана одним из экстремистских материалов». Отметим, что Толстой является не просто экстремистом, а экстремистом-рецедивистом.
В 1901 году Толстой Лев Николаевич, мужчина 1828 г. рождения, русский, женатый, место прописки: Ясная Поляна Щекинского р-на Тульской обл., уже был официально осужден за крамольные мысли в отношении РПЦ, отлучен от церкви и предан анафеме.
Кроме того, царские, а затем большевистские и нынешние демократические власти России до сих пор тщательно скрывает факт принятия Львом Толстым на закате своей жизни Ислама.
В постановлении русского церковного суда от 20 февраля 1901 года говорится:
«В своих сочинениях и письмах, во множестве рассеиваемых им и его учениками по всему свету, в особенности же в пределах дорогого Отечества нашего, он проповедует, с ревностью фанатика, ниспровержение всех догматов православной Церкви и самой сущности веры христианской; отвергает личного живаго Бога, во Святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа — Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нас ради человеков и нашего ради спасения и воскресшего из мертвых, отрицает бессеменное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, не признает загробной жизни и мздовоздаяния, отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святаго Духа и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую Евхаристию.
Все сие проповедует граф Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем неприкровенно, но явно пред всеми».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ по комиссионной комплексной судебной экспертизе по гражданскому делу № 3–35/08 по заявлению Прокурора Ростовской области, легшее в основу решения русского областного суда от 11 сентября 2010 года, можно прочитать по линку на этой ссылке.
Между тем буквально на днях Лев Толстой был признан в России по суду экстремистом уже в третий раз. 18 марта 2010 года в Кировском суде г. Екатеринбурга на одном из многочисленных антиэкстремистских процессов, которые сейчас происходят по всей России, эксперт по экстремизму Павел Суслонов веско засвидетельствовал:
«В листовках Льва Толстого «Предисловие к «Солдатской памятке» и «Офицерской памятке», направленных к солдатам, фельдфебелям и офицерскому составу, содержатся прямые призывы к разжиганию межрелигиозной розни, направленные против православной церкви».
newsland.com