Ст 111 ук рф смерть по неосторожности
Разграничение части 1 ст. 105 и части 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации
Ю. Юзвак, студентка УрГЮА
На практике распространенной ошибкой является осуждение за умышленное убийство лица, причинившего тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего. Допускаемые ошибки объясняются в какой-то степени тем, что эти преступления по внешним признакам (всем признакам объективной стороны) сходны. У них могут совпадать и некоторые признаки субъективной стороны – мотив и цель преступления. В итоге это иногда приводит к тому, что неглубокий анализ фактических обстоятельств совершенного преступления со стороны следственных органов и судов позволяют действия виновного, причинившего тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности смерть, квалифицировать как умышленное убийство, исходя не из преступного намерения, а лишь из наступивших последствий – смерти потерпевшего.
Так, например, в период времени с 20 часов 00 минут 28.07.2007 г. до 04 часов 00 минут 29.07.2007 г. неизвестный в г. Нижнем Тагиле Свердловской области умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью гражданину Щ., нанес последнему множество ударов руками, ногами и неустановленным предметом в область головы и живота последнего, причинив своими действиями гражданину Щ. черепно-мозговую травму и тупую травму живота с повреждением печени, от которых последний скончался спустя непродолжительное время на месте происшествия.
В период с 18 час. 30 мин. 20.01.2008 г. до 02 час. 21.01.2008 г., гражданин К., находясь в состоянии алкогольного опьянения в городе Нижнем Тагиле Свердловской области, в ходе ссоры с Ш., умышленно нанёс в туловище принесённым с собой кухонным ножом не менее 10 ударов, причинив Ш. телесные повреждения в виде множества проникающих колото-резаных ранений груди и лица, с повреждением сердца и легких, в совокупности причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения и повлекших смерть Ш. спустя непродолжительное время.
В приведенных выше примерах в отношении неизвестного в первом примере возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ. А в отношении гражданина К. во втором примере вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.
Непосредственным объектом убийства является жизнь человека, а тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, здоровье человека. С субъективной стороны убийство может быть лишь умышленным, а ч. 4 ст. 111 предполагает наличие двух форм вины – умышленной по отношению к причиненному тяжкому вреду здоровью и неосторожной к более тяжкому последствию – смерти потерпевшего. На практике бывает трудно определить, на что был направлен умысел, на что посягает преступник – жизнь или здоровье, если деяние повлекло смерть потерпевшего?
Анализ ч. 4 ст. 111 УК РФ показывает, что законодатель объединяет умышленное и неосторожное преступление, учитывая существующие зависимости. Эти преступления могут существовать самостоятельно, соответственно ч. 1 ст. 111 УК РФ– умышленное причинение тяжкого вреда здоровью и ст. 109 УК РФ – причинение смерти по неосторожности. В сочетании же друг с другом, когда причиной наступления смерти является не само деяние, а его последствия, то есть тяжкий вред здоровью, данные два преступления образуют качественно новое преступление с двойной формой вины – причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть человека.
Преступление с двойной формой вины предполагает причинную связь между выполнением виновным умышленно действий, содержащих признаки основного преступления (ч. 1 ст. 111 УК РФ), и наступлением дополнительных, производных последствий (смерти человека), находящихся за пределами умысла, а соответственно и за пределами основного преступления и охватываются данные последствия неосторожной формой вины. Наличие этой причинной связи – характерная особенность сложного состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ. Иными словами, если основное последствие (тяжкий вред здоровью) и производное (смерть) не укладываются в единую линию развития причинной связи, содеянное нельзя квалифицировать по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Если, например, смерть оказалась обусловленной случайным загрязнением раны инфекцией, внесенной во время ранения, то причинная связь между повреждением и смертью имеется, однако такая причинная связь, которую виновный не предвидел и не мог предвидеть. Эта причинная связь – случайная, она не охватывалась сознанием виновного и не может быть вменена в вину лицу, причинившему тяжкий вред здоровью. Если же смерть наступила в результате причинения тяжкого вреда здоровью, но причиненного по неосторожности, совершенные действия в целом образуют состав причинения смерти по неосторожности.
Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» в п. 3 указывает на то, что для отграничения убийства от причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего необходимо учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранение жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Таким образом, требуется тщательное установление объективной стороны преступления.
Вернемся к нашим примерам. Руководствуясь Постановлением Пленума Верховного Суда РФ, обратим внимание на способ и орудие совершения преступления, а также количество, характер и локализацию телесных повреждений. В первом случае неизвестный нанес множество ударов руками, ногами и неустановленным предметом в область головы и живота, во втором – гражданин К. нанёс в туловище кухонным ножом не менее 10 ударов, причинив телесные повреждения в виде множества проникающих колото-резаных ранений груди и лица, с повреждением сердца и легких. Ясно, что во втором случае имеет место ранение жизненно важных органов (сердца и легких), относящееся к опасному для жизни вреду здоровью, кроме того, используется орудие в виде ножа. Таким образом, локализация ударов, их количество (не менее 10), орудие позволяет свидетельствовать о направленности умысла на убийство, а не на причинение тяжкого вреда здоровью. Это подтверждают и существовавшие между гражданином К. и потерпевшим взаимоотношения. Согласно материалам дела они постоянно ссорились, бывало дрались.
Такой точки зрения, что при определении направленности умысла необходимо исходить из способа, орудия, локализации и количества ударов, придерживался в частности В. Орехов, Н. К. Семернева.
По мнению В. Орехова, если средство, орудие, способ, применяемое для нанесения вреда здоровью, не характерны для нанесения вреда здоровью или причинения смерти, то речи не может идти об умысле на причинение вреда здоровью, а тем более к наступлению смерти. Действия виновного могут быть квалифицированы как причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности, если виновный действовал с прямым конкретизированным умыслом на причинение тяжкого вреда здоровью. Если же умысел был неконкретизирован, то деяние следует квалифицировать как убийство 1 .
Н. К. Семернева в своей работе, посвященной квалификации преступлений, говорит о том, что, анализируя фактические обстоятельства, установленные при расследовании преступления, и учитывая рекомендации Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., можно сделать вывод, что при желании совершить умышленное убийство лицо использует для достижения преступного результата соответствующие орудия или средства совершения преступления 2 . Кроме того, во всех случаях цель, мотив, направленность умысла должны устанавливаться на основе глубокого анализа обстоятельств совершения преступления (места, времени, способа), взаимоотношений виновного и потерпевшего, локализации ударов, причин совершения и прекращения общественно опасного посягательства. Несоблюдение этого правила, по мнению Н. К. Семерневой, и влечет ошибки в квалификации 3 .
Иной точки зрения придерживался А. Д. Середа, который высказывался за то, чтобы при определении направленности умысла основным критерием отграничения умышленного тяжкого телесного повреждения от убийства считать психическое отношение виновного к последствиям своих действий 4 . И. А. Исмаилов считал, что при оценке действий за основу должны браться не те последствия, которые являются нежелательными, противоположными тому, что имелось в виду, а именно те, которые охватывались умыслом действующего лица. Что же касается нежелательных последствий, то они тоже должны учитываться, однако им не следует придавать определяющего значения 5 .
Н. Д. Дурманов и А. Филиппов вообще высказывались за то, чтобы упразднить ч. 4 ст. 111 УК РФ, поскольку нет четкой границы между умышленным убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, повлекшим смерть, что вообще трудно их разграничивать и это доставляет много трудностей следственным работникам на практике 6 . На мой взгляд, этот довод является неубедительным, так как трудность разграничения еще не означает ее невозможности. Более того, судебно-следственная практика показывает, что различие между этими преступлениями есть и его можно выяснить на основе внимательного анализа всех обстоятельств конкретного дела.
Подводя итог, можно предложить следующий алгоритм, которым следует руководствоваться для правильной квалификации:
— во-первых, необходимо установить способ, орудие совершения преступления, локализацию и количество ударов, мотивы и цели преступника, его предыдущее и последующее поведение, взаимоотношения с потерпевшим.
— во-вторых, необходимо установить, что явилось причиной смерти: само деяние или причиненный тяжкий вред здоровью, для этого необходимо исходить из протокола об осмотре места происшествия и заключения судебно-медицинской экспертизы.
При этом действия необходимо квалифицировать, безусловно, как убийство при наличии следующих признаков:
— направленности действий виновного на нарушение функций и анатомической целостности жизненно важных органов потерпевшего, например, ранение головы, глотки, гортани, трахеи, левой стороны грудной клетки;
— интенсивности действий виновного, то есть силы и множественности ударов, свидетельствовавшей о намерении причинить смерть потерпевшему;
— применении такого орудия или средства, которыми может быть причинена смерть потерпевшему, например, огнестрельное оружие, ножи, сильнодействующие и ядовитые вещества;
— наличии словесных угроз о лишении жизни.
При отсутствии хотя бы одного из вышеназванных признаков действия виновного нельзя квалифицировать как убийство.
Квалификацией преступлений ежедневно занимаются работники правоохранительных органов и значение правильной квалификации трудно переоценить, ведь каждый раз речь идет о судьбе конкретного человека, а кроме того осуществлении таких принципов уголовного права, как законность, виновность, справедливость и гуманизм, поэтому очень важно суметь верно разграничить смежные составы преступлений, в частности убийство и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть.
1 Орехов В. В. Борьба с телесными повреждениями по советскому уголовному праву. Автореферат диссертации, канд. юрид. наук. Л., 1960.
2 Семернева Н. К. Квалификация преступлений: Часть общая. Спецкурс. Екатеринбург, 2004. С. 104-105.
3 Семернева Н. К. Вопросы квалификации умышленных убийств. Свердловск, 1984. С. 77.
4 Середа А. Д. Уголовно-правовая борьба с тяжкими телесными повреждениями. Автореферат диссертации д-ра юрид. наук. Киев, 1969.
5 Исмаилов И. А Ответственность за причинение тяжких телесных повреждений по советскому уголовному праву. Баку, 1969.
6 Дурманов Н. Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955. Филиппов А. П. Борьба с умышленными телесными повреждениями по советскому уголовному праву. Автореферат диссертации д-ра юрид. наук. Л., 1964.
www.bmpravo.ru
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст.111 УК РФ) и причинение тяжкого вреда по неосторожности (ст.118 УК РФ). Различия и сходства
1. Различия в санкциях (наказаниях).
Уголовно — правовой охране подлежит соматическое и психическое здоровье человека от начала жизни до ее завершения.
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрату органом его функций, прерывание беременности, психическое расстройство, заболевание наркоманией либо токсикоманией, или выразившееся в неизгладимом обезображивании лица, или вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть или заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности, ответственность за которое предусмотрена ст. 111 УК РФ, наиболее опасное преступление, посягающее на безопасность здоровья человека.
Законодательно данное преступление, предусмотренное даже ч.1 ст.111 УК РФ отнесено к категории тяжких, так как за его совершение предусмотрено наказание до 8 лет лишения свободы. А совершение того же деяния, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, наказывается в соответствии с санкцией ч.4 ст.111 УК РФ лишением свободы на срок до 15 лет с ограничением свободы на срок до 2-ух лет или без такового и признано особо тяжким преступлением как и убийство, квалифицированное по ч.1 ст.105 УК РФ. Так, санкция ч.1 ст.105 УК РФ (убийство) предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 6 до15 лет с ограничением свободы на срок до 2-ух лет или без такового.
Деяние же, заключающееся в причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности, квалифицируется по ч.1 ст.118 УК РФ. За данное преступление не предусмотрено наказание в виде лишения свободы, а значит, оно является преступлением небольшой тяжести и по данной категории дел возможно даже прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон. Ст.118 УК РФ в настоящее время состоит из двух частей. Вторая ее часть предусматривает ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Деяние, предусмотренное ч.2 ст.118 УК РФ, также относится к категории преступлений небольшой тяжести, хотя санкция ч.2 ст.118 УК РФ предусматривает более строгое наказание по сравнению с санкцией ч.1 ст.118 УК РФ.
Причинение же смерти по неосторожности квалифицируется по ст.109 УК РФ. За совершение данного деяния без квалифицирующих признаков, предусмотрено наказание в виде исправительных работ на срок до 2-ух лет, либо лишение свободы на тот же срок. Таким образом, преступление, предусмотренное ч.1 ст.109 УК РФ, относится к категории преступлений небольшой тяжести.
2. Различия в субъективной стороне (разные формы вины).
Преступление, предусмотренное ст.111 УК РФ совершается умышленно, то есть с прямым (лицо осознает, что совершает действие/бездействие, опасное для здоровья другого человека, предвидит возможность или неизбежность причинения тяжкого вреда его здоровью и желает его наступления) или косвенным (лицо осознает, что совершает деяние, опасное для здоровья другого человека, предвидит возможность причинения тяжкого вреда его здоровью, не желает, но сознательно допускает причинение такого вреда или безразлично относится к факту его причинения) умыслом.
Преступление, предусмотренное ст.118 УК РФ совершается по неосторожности, то есть по легкомыслию (если лицо предвидело возможность наступления общественно-опасных последствий своих действий/бездействия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий) либо по небрежности (если лицо не предвидело возможности наступления общественно-опасных последствий своих действий/бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия).
Определить действительное наличие или отсутствие состава того или иного преступления в действиях/бездействии обвиняемого/подозреваемого, правильность квалификации деяния по той ли иной статье УК РФ, возможность переквалификации деяния может только специалист, обладающий достаточным количеством практического опыта и знаний. В связи с этим целесообразно обращаться за помощью к адвокату незамедлительно, поскольку своевременное обращение может способствовать в том числе прекращению уголовного дела.
По делам, предусмотренным ст. 111 УК РФ и ст.118 УК РФ (ст. 109 УК РФ, ст.105 УК РФ и др.) обязательно проведение судебно-медицинской экспертизы, поскольку только судебно-медицинский эксперт или комиссия экспертов может определить характер имеющихся у потерпевшего телесных повреждений, механизм и давность их образования, причинную связь между действиями подозреваемого/обвиняемого и имеющимися у потерпевшего телесными повреждениями, локализацию повреждений и степень тяжести, посмертно или прижизненно были получены повреждения. При этом эксперту часто предоставляется не только потерпевший и его медицинская карта,но иногда и видеозапись и материалы уголовного дела полностью или частично, в том числе показания подозреваемого/обвиняемого. В связи с этим бывает важно и необходимо до назначения экспертизы заявить ходатайство и провести дополнительный допрос подозреваемого/обвиняемого.
При определении степени тяжести эксперты руководствуются в настоящее время в том числе Постановлением Правительства РФ от 17.08.2007 N 522 (ред. от 17.11.2011) «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» и Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 N 194н (ред. от 18.01.2012) «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» (зарегистрирован в Минюсте РФ 13.08.2008 N 12118).
Могут быть назначены и различные виды судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств для проведения молекулярно-генетических либо медико-криминалистических, судебно-медицинских биохимических, цитологических и иных видов исследований. Иногда в целях установления истины по делу назначают судебно-биологическую, судебно-химическую и другие необходимые экспертизы.
Экспертиза назначается следователем или судом в том числе при заявлении адвокатом обоснованного ходатайства о необходимости проведения того или иного исследования. Необходимо внимательно знакомиться с постановлениями о назначении экспертиз, поскольку в них указаны вопросы, на которые необходимо будет ответить эксперту. Своевременно заявленное обоснованное ходатайство о постановке перед экспертом того или иного вопроса может способствовать своевременному выяснению существенных обстоятельств дела.
Для разъяснения данного заключения эксперт может быть допрошен по ходатайству стороны защиты. УПК РФ предусматривает возможность ходатайствовать о проведении повторной или дополнительной судебной экспертизы по делу.
Уголовные дела по ст.118 УК РФ рассматривает Мировой судья, а по ст.111 УК РФ дела относятся к подсудности районных судов.
5. Возраст, с которого наступает уголовная ответственность.
Уголовной ответственности по ст.111 УК РФ подлежат лица, достигшие к моменту совершения преступления 14-летнего возраста.
Уголовной ответственности по ст.118 УК РФ подлежат лица, достигшие к моменту совершения преступления 16-летнего возраста.
Уголовное преследование в отношении лица, не достигшего к моменту совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, возраста, с которого наступает уголовная ответственность, подлежит прекращению в связи с отсутствием в деянии состава преступления.
Однако, если несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности и уголовное преследование в отношении него также подлежит прекращению в связи с отсутствием в деянии состава преступления.
Виктория БУКЛОВА, адвокат Московской коллегии адвокатов «Легис Групп»
legis-group.ru
РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ЖИЗНИ СО СМЕЖНЫМИ
СОСТАВАМИ ПО ПРИЗНАКАМ ВИНЫ
В науке уголовного права неоднократно высказывалось суждение, что степенью глубины учения о вине измеряется развитие уголовного права(1).
Это утверждение недалеко от истины. Вина относится к субъективным признакам состава преступления. Она представляет собой отражение внутренних процессов, происходящих в психике лица, совершившего преступление. Познание закономерностей данных процессов в научных изысканиях, отражение особенностей вины в нормах законодательства, установление вины конкретного лица в правоприменительной деятельности по определению не может быть простым делом, так как предполагает проникновение в явления невидимого порядка, не поддающиеся непосредственному восприятию исследователя, — в психику человека.
Поэтому вопросам вины необходимо уделять повышенное внимание как в доктрине уголовного права, так и в правоприменительной деятельности, а также в процессе изучения курса уголовного права.
При квалификации преступлений против жизни установление вины предполагает:
1) уяснение законодательных признаков умысла и неосторожности, данных в статьях Общей части УК РФ;
2) правильное толкование законодательных признаков вины, сформулированных в статьях Особенной части УК РФ, предусматривающих ответственность за совершение преступлений против жизни;
3) установление и закрепление в материалах уголовного дела фактических обстоятельств совершенного деяния и наступивших общественно опасных последствий;
4) выяснение характера и направленности умысла виновного лица, его мотивов и целей либо содержания неосторожности путем сопоставления фактических обстоятельств дела с субъективными признаками инкриминируемого состава преступления.
О подобном подходе, в частности, говорится в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. № 1: «При рассмотрении дел об убийстве, являющемся особо тяжким преступлением, за совершение которого возможно назначение самого строгого наказания из предусмотренных ст. 44 УК РФ видов наказаний, суды обязаны неукоснительно выполнять требование закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела.
По каждому такому делу должна быть установлена форма вины, выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти другому человеку, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания».
1. Неоконченное убийство и умышленное причинение вреда здоровью. Покушение на убийство достаточно часто приходится разграничивать с причинением вреда здоровью потерпевшего различной тяжести.
В настоящее время считается общепринятым, что покушение на убийство возможно только с прямым умыслом. При косвенном умысле квалификация содеянного как покушение на убийство невозможна. Однако в доктрине уголовного права встречаются иные суждения.
Так, А. И. Коробеев, говоря о невозможности покушения на убийство с косвенным умыслом, рассуждает следующим образом: «… покушение на убийство с косвенным
умыслом невозможно. Такова жесткая позиция Пленума Верховного Суда РФ.
Насколько эта позиция согласуется с реалиями современной криминальной жизни и уголовно-правовой теорией? Отвечая на поставленный вопрос, приходится признать, что не вполне.
Можно обратиться в этой связи к широко растиражированному в литературе примеру с пьяным до бесчувствия человеком, которого в студеную зимнюю ночь раздевают в безлюдном месте и оставляют одного на морозе. Вор при этом, несмотря на сознание неизбежности того, что потерпевший замерзнет (выделено нами. — А. П.), действует лишь с косвенным умыслом на убийство: он не желает смерти пьяного, она ему не нужна, однако, предвидя неизбежность такого результата, он его сознательно допускает (или относится к нему безразлично).
Следует развить сюжет дальше. Пьяный умирает от переохлаждения. Никаких проблем с квалификацией нет, ибо оконченное убийство возможно и при наличии косвенного умысла. А если смерть не наступит, пьяного спасет случайный прохожий, как быть тогда? Выбор возможных вариантов квалификации невелик: либо “дотягивать” косвенный умысел до прямого и вменять покушение на убийство, либо квалифицировать по фактически наступившим последствиям (если таковые будут), либо прибегать к услугам ст. 125 УК РФ (оставление в опасности). Все предложенные версии квалификации — упречны. Но и тот единственно верный и максимально точный вариант оценки описанного случая, увы, неприменим, ибо высшая судебная инстанция России не считает возможной и допустимой квалификацию покушения на убийство с косвенным умыслом»(1).
В данном случае, по нашему мнению, умысел по отношению к смерти пьяного является прямым, а не косвенным именно потому, что виновный предвидит неизбежность смерти раздетого человека на морозе в безлюдном месте. Следовательно, он действует с прямым умыслом по отношению к смерти потерпевшего. Для того чтобы человек погиб при названных обстоятельствах, находясь в бессознательном состоянии, достаточно нескольких минут нахождения на морозе без одежды. Однако установления того, что виновный действовал с прямым умыслом, недостаточно для квалификации содеянного как покушение на убийство.
Представляется, что вменение виновному покушения на убийство возможно лишь только в том случае, если установлено, что виновный действовал с прямым конкретизированным умыслом, направленным непосредственно на причинение потерпевшему смерти. При всех иных вариантах отношения виновного к смерти потерпевшего содеянное должно квалифицироваться в зависимости от фактически наступивших последствий.
Данное замечание важно, поскольку закон не выделяет видов прямого умысла, а в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» лишь обращается внимание на то, что покушение на убийство возможно только с прямым умыслом.
Так, виновный с расстояния 15—17 м бросил в потерпевшего топор и промахнулся. Как в этом случае должно квалифицироваться содеянное, если по делу было установлено, что виновный желал причинить потерпевшему в данный конкретный момент любые повреждения, в том числе и смертельные? С одной стороны, виновный действовал с прямым умыслом, при котором он желал смерти потерпевшего. С другой — умысел был неконкретизированным. Смерть потерпевшего не была единственной целью действий виновного лица. При таких обстоятельствах содеянное виновным, несмотря на то что он действовал с прямым умыслом, подлежит квалификации не как покушение на убийство, а на основании фактически наступивших последствий.
Доктриной и практикой уголовного права были выработаны рекомендации, позволяющие в определенных случаях, исходя из характера действий виновного лица, сделать вывод о том, что он действовал с прямым конкретизированным умыслом, направленным на убийство потерпевшего. Данные рекомендации основываются на теоретическом постулате, который заключается в следующем. Если доказано, что виновный избрал такой способ действий, при котором он предвидел неизбежность смерти потерпевшего, то это означает, что виновный желал смерти потерпевшего, т. е. действовал с прямым конкретизированным умыслом на убийство. Обстоятельствами, свидетельствующими о предвидении
виновным неизбежности смерти потерпевшего, являются:
1) совершение действий, объективно опасных для жизни потерпевшего (поражение жизненно важных центров потерпевшего, сталкивание с высоты, удерживание под водой и т. д.);
2) наличие фактической возможности причинить потерпевшему смерть (вооруженность, подходящая обстановка, наличие специальных познаний, умений, навыков и т. д.);
3) осознанный, не случайный характер действий (выражающийся в их направленности, силе, интенсивности, количестве ударов и т. д.).
Например, если виновный нанес потерпевшему даже один целенаправленный и сильный удар топором по голове, то имеются все основания для вменения покушения на убийство, несмотря на утверждения виновного о нежелании причинить потерпевшему смерть, поскольку произведенные им действия свидетельствуют об обратном. Повреждения, полученные в результате подобных действий, не могут не вызвать смерть потерпевшего. Поэтому если потерпевший в силу каких-либо причин остался жив, а виновный не продолжил своих действий, то это не должно влиять на оценку содеянного как покушения на убийство.
Можно выделить две распространенные ошибки, допускаемые при разграничении покушения на убийство и причинения вреда здоровью.
Первая ошибка заключается в том, что решение о квалификации действий виновного как причинение вреда здоровью принимается на основании лишь того, что потерпевший остался жив, а виновный прекратил свои действия, имея возможность их продолжить.
Так, по одному из дел виновный нанес потерпевшему десять сильных ударов топором (три в область головы, семь — по различным частям туловища), однако, видя, что потерпевший еще подает признаки жизни, больше ударов наносить не стал, бросил топор и пошел в неизвестном направлении. В суде он утверждал, что когда он бросил топор, то направился за врачом, но ему не дали этого сделать люди, которые его задержали. Виновный обвинялся в покушении на убийство. Суд квалифицировал содеянное им по ч. 1 ст. 111 УК РФ, при этом руководствовался следующей логикой. Виновный имел возможность довести умысел на убийство до конца, тем не менее он этого не сделал, следовательно, он или отказался от доведения убийства до конца, или у него умысла на убийство не было изначально. Поэтому его действия подлежат квалификации по фактически наступившим последствиям.
Представляется, что это было неправильное решение. В данном случае суд не учел направленность умысла виновного лица и характер действий, образующих объективную сторону состава преступления, а основывался на обстоятельствах, которые не имеют значения с точки зрения квалификации содеянного виновным. Это позволило виновному избежать заслуженного наказания. Между тем, исходя из того, что виновный нанес потерпевшему несколько сильных ударов топором по голове и туловищу, можно сделать вывод о том, что в момент нанесения потерпевшему ударов топором в жизненно важные центры он действовал с умыслом, направленным на лишение его жизни.
Вторая ошибка в определенном смысле является продолжением первой. Деятельное раскаяние необоснованно признается добровольным отказом от убийства. Речь идет о ситуациях, когда виновный предпринимает активные действия, направленные на предотвращение смерти потерпевшего, которая может наступить в результате ранее совершенных им умышленных действий.
В Ленинградской области было совершено следующее преступление. К., мать-одиночка, имевшая четверых детей, решила избавиться от младшего, которому исполнилось несколько месяцев. Она вывезла ребенка на электричке за город, положила на землю и взятым для убийства ножом нанесла ему удар в область груди. Удар оказался несмертельным. Ребенок заплакал. Тогда К. нанесла второй удар, который также не причинил смертельного ранения. От боли ребенок кричал и плакал. Не выдержав страданий ребенка, женщина перевязала его пеленками и доставила в ближайшее медицинское учреждение, где ему оказали квалифицированную медицинскую помощь. В результате ударов ножом ребенку был причинен вред здоровью средней тяжести.
Содеянное в этом случае не может быть квалифицировано по фактически наступившим последствиям, т. е. как причинение вреда здоровью, поскольку действия К. не могут быть признаны добровольным отказом от совершения преступления.
В ее деянии имеется отказ от повторения покушения, а не добровольный отказ от убийства.
Добровольный отказ возможен только на стадии приготовления и неоконченного покушения. Поскольку имеются все признаки оконченного покушения (виновная выполнила действия, непосредственно направленные на лишение ребенка жизни), то добровольного отказа от убийства уже быть не может. Следовательно, данные действия образуют деятельное раскаяние, которое не влияет на квалификацию, но может быть учтено при назначении наказания. Действия К. подлежат квалификации как покушение на убийство.
2. Неоконченное убийство и угроза убийством. Вменение состава угрозы убийством предполагает, что имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. Практически это означает, что виновное лицо совершало действия, свидетельствующие о серьезности его намерений, например такие, как имитация удушения, нанесения удара ножом и т. д. В подобных случаях возникает проблема разграничения неоконченного убийства и угрозы убийством.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что суд необоснованно квалифицировал действия Ш. в отношении потерпевшего М. А. как покушение на убийство. Ш. направил пистолет в сторону потерпевшего М. А., но выстрелы произвести не успел, так как потерпевший выбил из его рук пистолет. Суд не учел того, что у осужденного закончились патроны, в силу чего он не мог причинить огнестрельные ранения потерпевшему. Суждений о том, что Ш. пытался произвести выстрел из пистолета в М. А., не зная о том, что у него закончились патроны, в приговоре не имеется. Поэтому в данном случае действия осужденного, направившего пистолет в сторону М. А., воспринятые потерпевшим как реальная угроза для его жизни, подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 30, пп. «а», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ст. 119 УК РФ как угроза убийством(1).
При разграничении покушения на убийство и угрозы убийством следует обращать внимание:
на цель действий виновного лица;
возможность причинения потерпевшему более тяжкого вреда.
При угрозе действия совершаются с целью запугать, оказать устрашающее воздействие на потерпевшего. Виновный не имеет намерения подобными действиями осуществить высказанную им угрозу либо намерен привести угрозу в исполнение позже, не этими действиями. При покушении же на убийство выполняются действия, способные по своим объективным свойствам лишить потерпевшего жизни.
При угрозе убийством действиями виновного фактически не должен быть причинен значительный вред здоровью потерпевшего. Составом преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, охватывается причинение лишь легкого вреда здоровью потерпевшего. При покушении на убийство вред может быть любой, включая тяжкий.
При угрозе убийством виновный имеет возможность реализовать угрозу и совершить конкретные действия в этом направлении, но добровольно отказывается от их совершения. При покушении же на убийство действия виновного прерываются помимо его воли по объективным причинам.
3. Убийство и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего. Вопрос о разграничении убийства и преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, возникает потому, что они с точки зрения объективной стороны и последствий полностью совпадают. Однако не менее существенно и их отличие. Для убийства характерно наличие прямого или косвенного умысла на причинение смерти потерпевшему, а для преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, — умысла на причинение тяжкого вреда здоровью и неосторожности к смерти. Следовательно, главный критерий разграничения — психическое отношение виновного к смерти потерпевшего.
Изучение материалов судебно-следст-венной практики показывает, что неправильная квалификация при разграничении убийства и преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, вызывается разными причинами. Самыми распространенными являются следующие.
Во-первых, содеянное виновным квалифицируется по ч. 4 ст. 111 УК РФ, исходя только из его показаний, в которых он, как правило, утверждает, что убивать не хотел.
Нельзя отрицать, что показания виновного играют важную роль при квалификации его действий, но они должны оцениваться в совокупности с другими обстоятельствами, установленными по делу. Кроме того, отсутствие прямого умысла на убийство потерпевшего вовсе не означает, что содеянное не должно квалифицироваться как убийство, поскольку возможен косвенный умысел к смерти потерпевшего, о существовании которого в подобных случаях забывать нельзя.
Во-вторых, решение вопроса о квалификации весьма часто принимается на основании только времени наступления смерти потерпевшего. Содеянное виновным квалифицируется как убийство, если смерть потерпевшего наступила спустя непродолжительное время после происшествия. Если же потерпевший скончался по истечении нескольких дней, а тем более недель, то применяется ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Представляется, что время наступления смерти потерпевшего не может быть критерием разграничения убийства и преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, поскольку оно не исключает ни причинной связи, ни вины лица, совершившего преступление с умыслом на убийство. Оно находится за пределами сознания виновного, не входит в содержание его вины и не может изменить ее формы.
В-третьих, в настоящее время получили распространение случаи, когда вопрос о квалификации решается не исходя из содеянного виновным и обстоятельств совершения им преступления, а на основании подсудности дела. Так, изучение практики показывает, что при наличии всех признаков состава квалифицированного убийства содеянное виновным весьма часто квалифицируется по ч. 4 ст. 111 УК РФ только потому, что дело может быть рассмотрено районным судом и его не потребуется направлять в вышестоящий суд. Надо ли говорить о противозаконности подобных решений.
В соответствии с рекомендациями Пленума Верховного Суда Российской Федерации при разграничении убийства и преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, необходимо исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного, в частности способа и орудия преступления, количества, характера и локализации телесных повреждений, характера взаимоотношений сторон. Это очень важное замечание.
Однако представляется, что исходить при квалификации необходимо из совокупности всех обстоятельств, имеющих отношение к данному делу, а не только из обстоятельств содеянного. Так, при наличии одних и тех же обстоятельств содеянного на решение вопроса о квалификации может повлиять место и обстановка происшествия. Например, умышленное нанесение удара ножом в область бедра, приведшее к смерти потерпевшего от обильной кровопотери, может быть квалифицировано и как убийство, и как преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 111 УК РФ, в зависимости от того, где происшествие произошло. Если тяжело раненый, истекающий кровью потерпевший был брошен на произвол судьбы в месте, удаленном от населенных пунктов, где он и погибает, то содеянное может быть признано убийством, потому что в этом случае у виновного имелся косвенный умысел к смерти потерпевшего, так как он безразлично относился к последствиям своих действий. Если же преступление было совершено при обстоятельствах, которые, по мнению виновного, исключали смерть потерпевшего от удара ножом в область бедра, например потерпевший мог сам оказать себе помощь или рядом находились другие, рана, по мнению виновного, была незначительна, то квалификация по ст. 105 УК РФ исключена.
При разграничении рассматриваемых составов важно обратить внимание на то, что для преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, характерна неосторожность по отношению к смерти потерпевшего. Поскольку смерти потерпевшего предшествуют действия, совершаемые с прямым или косвенным умыслом на причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, то можно предположить, что отношение к смерти потерпевшего у виновного в подобных случаях выражается в форме преступного легкомыслия. Иначе говоря, виновный при совершении данного преступления предвидит возможность причинения потерпевшему смерти в результате своих действий, однако в силу каких-либо объективных обстоятельств рассчитывает на то, что смерть не наступит. Это должны быть реально существующие обстоятельства, могущие предотвратить наступление смерти потерпевшего или позволяющие избежать ее. Они должны быть установлены во всех случаях, когда виновному вменяется
совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Естественно, при наличии признаков прямого конкретизированного умысла виновного лица на причинение потерпевшему смерти содеянное ни при каких обстоятельствах не может быть квалифицированно по ч. 4 ст. 111 УК РФ, а подлежит квалификации как убийство.
4. Умышленное причинение тяжкого вреда, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, и неосторожное причинение смерти. Данные преступления имеют не только общий признак — неосторожное отношение к наступившим последствиям в виде смерти потерпевшего, но и отличия, которые необходимо принимать во внимание при разграничении рассматриваемых составов.
Основное отличие заключается в характеристике умысла лица при причинении потерпевшему вреда здоровью. Ответственность по ч. 4 ст. 111 УК РФ наступает при условии, что виновный, совершая противоправные действия, предвидел возможность причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего и желал или сознательно допускал подобный результат.
Ответственность по ч. 1 ст. 109 УК РФ наступает, если виновный, совершая противоправные действия, не желал и не допускал ни причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью, ни причинения ему смерти. Иначе говоря, при неосторожном причинении смерти действия виновного таковы, что их последствием может быть вред здоровью потерпевшего, который не выходит за рамки средней тяжести. Если виновный причинил потерпевшему вред здоровью средней тяжести, который затем привел к смерти потерпевшего, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 109 и 112 УК РФ.
При неосторожном причинении смерти повреждения, вызывающие смерть потерпевшего, наступают, как правило, не от действий виновного (удара, толчка, иного действия), а от последующего развития причинно-следственного ряда. Например, виновный наносит потерпевшему удар кулаком в лицо, причиняя легкий или средней тяжести вред здоровью, потерпевший падает, и при падении на бетонную поверхность у него образуется перелом костей свода и основания черепа с ушибом головного мозга, что и является непосредственной причинной смерти.
Городским народным судом Республики Хакасия Смирнов осужден по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР (ч. 4 ст. 111 УК РФ).
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Хакасия приговор изменила: действия Смирнова переквалифицировала на ст. 106 УК РСФСР (ч. 1 ст. 109 УК РФ).
Преступление совершено при следующих обстоятельствах.
Супруги Смирновы 4 июля 1993 г. в вечернее время употребляли спиртное в гостях у А. Поссорившись с мужем, Смирнова ушла домой. Смирнов, придя домой, разбудил жену и стал требовать у нее ключи от гаража. Поскольку она не отдавала ключи, Смирнов ударил ее кулаком в лицо, затем дважды в область поясницы и один раз в грудь, после чего, приподняв, с силой отбросил от себя так, что она ударилась о выступ стены, и ушел. Вернувшись около двух часов ночи, Смирнов обнаружил жену мертвой. Смерть наступила от закрытой тупой травмы тела, сопровождавшейся травмой органов грудной клетки и живота в виде переломов ребер с обеих сторон, перелома грудины, множественных разрывов плевры, надрыва легких, ушиба сердца, надрыва в области печени, надрывов брызжейки, т. е. тяжких повреждений, опасных для жизни.
Судебная коллегия в кассационном определении сослалась на то, что материалами дела не доказано наличие у Смирнова умысла на причинение жене тяжких телесных повреждений, поскольку он оттолкнул ее от себя к стене. Возникновение телесных повреждений и наступление смерти потерпевшей последовали в результате удара грудной клеткой и животом об ограниченную поверхность — выступ в стене.
Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об отмене кассационного определения.
Президиум Верховного суда Республики Хакасия протест удовлетворил, указав следующее.
Кассационная инстанция не учла конкретные обстоятельства дела и не дала надлежащей правовой оценки доказательствам.
Смирнов в ходе предварительного следствия в присутствии адвоката, а также в суде показал, что обладает большой физической
силой и когда, схватив жену двумя руками, приподнял и швырнул ее на стену, она полетела, как мешок, ударившись, упала на пол, приподнялась на руках, но встать не смогла. После этого он ушел из квартиры, а вернувшись, обнаружил жену мертвой.
Таким образом, суд не учел и не дал оценку тому обстоятельству, что Смирнов, обладая большой физической силой и зная об этом, поднял жену и с силой бросил ее на стену, где был выступ. Суд не принял во внимание факты, свидетельствующие о безразличном отношении Смирнова к последствиям своих действий.
При новом кассационном рассмотрении дела определением Верховного суда Республики Хакасия приговор народного суда в части квалификации преступления, совершенного Смирновым, по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР (ч. 4 ст. 111 УК РФ) оставлен без изменения(1).
По нашему мнению, данная квалификация также неправильна, поскольку при безразличном отношении виновного к последствиям своих действий, когда наступает смерть потерпевшего, содеянное надлежит квалифицировать как убийство, совершенное с косвенным умыслом.
5. Убийство и неосторожное причинение смерти. Вопрос о разграничении убийства и неосторожного причинения смерти возникает достаточно часто. Как правило, речь идет о таких ситуациях, когда у виновного не было прямого умысла на убийство потерпевшего. Например, хозяин сада, желая прогнать подростков, забравшихся на его яблоню, бросает в них камень, который попадает в голову одному из них и причиняет смертельное ранение.
При подобных обстоятельствах возникает вопрос об отграничении убийства с косвенным умыслом от преступления, совершенного в результате преступного легкомыслия. В этих случаях главным критерием также является отношение виновного к возможной смерти потерпевшего. Для преступного легкомыслия характерен расчет на предотвращение последствий, а для убийства с косвенным умыслом — безразличие или сознательное допущение последствий.
Следовательно, если по делу установлено, что виновный безразлично относился к возможным последствиям своих действий или сознательно допускал смерть потерпевшего, содеянное должно квалифицироваться как убийство. Если показания потерпевшего, а также обстоятельства дела свидетельствуют о том, что он рассчитывал только на то, чтобы напугать подростков, бросая камень поверх их голов, то содеянное должно квалифицироваться как неосторожное причинение смерти.
6. Неосторожное причинение смерти и казус. Для случайного причинения смерти характерно отсутствие вины.
Исходя из принципа вины, сформулированного в ст. 5 УК РФ, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные деяния и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Отсутствие вины исключает уголовную ответственность. Обстоятельства, при наличии которых отсутствует вина, определяются в ст. 28 УК РФ:
1) лицо не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия);
2) лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть;
3) лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло их предотвратить в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.
Первая разновидность невиновного причинения вреда связана с неосознанием лицом общественной опасности своего деяния. Неосознание лицом общественной опасности своего деяния исключает уголовную ответственность за последствия, наступившие в результате данного деяния, поскольку нельзя отвечать за то, что находится помимо сознания и воли человека.
Так, Д. был осужден за причинение смерти М. по неосторожности, совершенное при следующих обстоятельствах.
Д., встретив своего зятя М., находившегося в сильной степени алкогольного опьянения, пытался увести его домой. Однако М. стал сопротивляться, вырвался от тестя, затем споткнулся, стал падать и потянул Д. на себя. Оба упали на тротуар. Д., падая, попал коленом в область груди и живота М. Д., имея вес 123 кг, причинил М. тяжкие телесные повреждения в виде перелома
пятого ребра справа и массивного разрыва печени, от которых М. умер.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть М. наступила от острого малокровия, развившегося вследствие разрыва ткани печени. Данное телесное повреждение возникло от воздействия с большой силой твердого тупого предмета и относится к тяжким телесным повреждениям, опасным для жизни и повлекшим смерть М.
Д. не предвидел возможности своего падения на М., попадания при этом коленом в область его живота и груди, наступления смерти потерпевшего в результате этого падения и по обстоятельствам дела не мог и не должен был предвидеть это. Следовательно, Д. не может нести ответственность за причинение смерти по неосторожности, поскольку имел место несчастный случай(1).
Вторая разновидность невиновного причинения вреда связана с отсутствием или объективного, или субъективного критерия небрежности. Она обусловливается или отсутствием обязанности лица предвидеть последствия своего деяния, или отсутствием возможности предвидения лицом последствий своего деяния.
С. в своем гараже распивал спиртные напитки с ранее незнакомой И. Затем они решили согреться в принадлежащем осужденному автомобиле ГАЗ-31029, находившемся в гараже. И. села на заднее сиденье, С. занял место водителя, завел двигатель, включил печку и уснул. В результате потерпевшая отравилась выхлопными газами и скончалась, а С. в бессознательном состоянии был доставлен в больницу.
Суд обосновал вывод о виновности С. тем, что осужденный длительное время работал водителем, в силу жизненного опыта знал и предвидел, что от выхлопных газов можно задохнуться. Однако рассчитывал, что принятые меры предосторожности — открытие калитки на воротах гаража — достаточны для предотвращения вредных последствий — смертельного отравления.
В протесте прокурор поставил вопрос об отмене приговора суда с прекращением дела производством за отсутствием состава преступления в действиях С.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.
С. не предвидел возможность наступления смерти И., так как предполагал, что в машине он и потерпевшая проведут непродолжительное время, поскольку в автомобиль они сели с целью согреться, в связи с чем С. и включил двигатель. Осужденный находился в равном положении с потерпевшей, поэтому, если следовать содержанию судебных решений, предвидел наступление смерти не только И., но и своей, что маловероятно и подтверждает отсутствие осознания С. общественной опасности своих действий и возможности наступления общественно опасных последствий. У него были основания рассчитывать на благополучный исход общения с И., вместе с ней он хотел согреться, а затем выйти из машины, но эти основания оказались недостаточными для предотвращения смерти потерпевшей, о чем осужденный не мог знать и что не мог предвидеть.
При таких обстоятельствах в деяниях С. отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ(2).
Третья разновидность невиновного причинения вреда характеризуются тем, что лицо объективно не способно в силу своих психофизиологических качеств предотвратить наступление последствий, которые им предвидятся и которые наступают в результате его деяния. В одном случае в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий, в другом — в силу несоответствия своих психофизиологических качеств нервно-психическим перегрузкам.
Иначе говоря, данная разновидность невиновного причинения вреда предполагает наличие таких условий (обстоятельств, ситуации), которые исключают возможность человека реагировать надлежащим образом. В каждом конкретном случае должна производиться оценка условий (обстоятельств, ситуации) и психофизиологических возможностей лица.
Представляется, что третья разновидность невиновного причинения вреда предполагает возникновение экстремальных условий или нервно-психических
перегрузок помимо или против воли и сознания лица. В противном случае лицо подлежит уголовной ответственности.
www.procuror.spb.ru