Great Operation’s

TOP SECRET

Великие операции спецслужб

ОСВОБОЖДЕНИЕ РУДОЛЬФА АБЕЛЯ

В 1948 году в Соединенных Штатах появился Эмиль Роберт Голдфус, свободный художник и фотограф. Он носил еще одно имя — Мартин Коллинз. В действительности же это был советский разведчик «Марк» — Вильям Генрихович Фишер. О его девятилетней нелегальной работе в США написано немало, заслуги его неоспоримы: достаточно сказать о его сотрудничестве с группой «Волонтеры», добывавшей атомные секреты. Мы же расскажем о работе советской разведки по его вызволению из американской тюрьмы, куда он попал в результате предательства радиста-связника Вика Хейханена.

21 июня 1957 года Вильям Фишер был арестован агентами ФБР в нью-йоркской гостинице «Лейтам». Во время ареста он сумел уничтожить шифр и запись последней радиограммы, но у ФБР нашлось достаточно других доказательств, чтобы заключить его в тюрьму и предать суду по обвинению в шпионаже и незаконном проживании на территории США. Обвинение грозило арестованному смертной казнью.

Не желая выдавать своего настоящего имени, но считая необходимым дать знать советской разведке о провале, Фишер назвался именем старого друга (к тому времени умершего), бывшего сотрудника разведки Рудольфа Ивановича Абеля. Под этой фамилией он был предан суду и стал широко известен своим исключительным мужеством и стойкостью во время судебного процесса. Он заявил, что «ни при каких обстоятельствах не пойдет на сотрудничество с правительством США и не сделает для спасения жизни ничего такого, что может нанести ущерб его стране», — отмечал в своей книге «Незнакомцы на льду» адвокат Абеля Д. Донован.

Абелю угрожал смертный приговор. 15 ноября 1957 года Донован, обращаясь к судье, попросил не прибегать к смертной казни, поскольку, помимо прочих причин, «вполне возможно, что в обозримом будущем американец подобного ранга будет схвачен Советской Россией или союзной ей страной; в этом случае обмен заключенными, организованный по дипломатическим каналам, мог бы быть признан соответствующим национальным интересам Соединенных Штатов».

И Донован, и судья, приговоривший Абеля к 30 годам тюремного заключения, оказались людьми дальновидными.

Советская разведка начала борьбу за освобождение своего верного сотрудника сразу же после вынесения ему приговора.

Сначала следовало наладить с ним прямую переписку, носившую легальный характер, которую в дальнейшем можно было бы использовать в оперативных целях. Переписку вели жена Абеля (Фишера) и его дочь Эвелин. Она носила общий характер, касалась мелких семейных дел, состояния здоровья и т.д.

Но организовать переписку было не так-то просто. Сначала Министерство юстиции США разрешило ее, правда, после долгой проволочки. Но затем, 28 июня 1959 года, Донован получил из этого же министерства письмо о том, что Абель «лишается впредь привилегий вести переписку с кем-либо за пределами США, в том числе с лицами, выступающими в качестве его жены и дочери… Это наше решение основано на убеждении в том, что предоставление Абелю — осужденному советскому шпиону — возможности продолжать переписку с людьми из стран советского блока не будет соответствовать нашим национальным интересам».

Упорная борьба Абеля и Донована доказавших неконституционность этого решения, дала результаты: американская сторона была вынуждена разрешить переписку.

В первом же письме жене Абель написал: «Не переживайте слишком о том, что произошло, и надейся на скорую встречу…» Он закончил письмо слов «Остаюсь с любовью к Вам. Ваш муж и отец Рудольф», тем самым дав понять, как следует к нему обращаться.

Вскоре к этой переписке подключился и его «двоюродный брат» Ю. Дривс, мелкий служащий, проживавший в ГДР. Эту роль исполнял молодой разведчик-нелегал Юрий Дроздов, будущий начальник советской нелегальной разведки. Он жил реальной жизнью выдуманного Дривса, понимая, что американцы через свою агентуру будут устанавливать и проверять его. Каких-либо сомнений у американцев «Ю. Дривс», видимо, не вызвал, значит, Дроздов свою роль сыграл хорошо. Он нанял немецкого адвоката В. Фогеля, который вполне официально связался с Д. Донованом и стал формально представлять интересы Абеля. Но дело, как вспоминает Дроздов, вначале развивалось вяло. Американцы были очень осторожны, видимо, чувствовали себя неуверенно, не до конца доверяя ни «Ю. Дривсу», ни адвокату.

События завертелись куда быстрее после того, как 1 мая 1960 года в районе Свердловска был сбит американский самолет-разведчик У-2, а его пилот Френсис Г. Пауэрс арестован.

На состоявшейся в Вашингтоне пресс-конференции президент США Дуайт Эйзенхауэр в ответ на советские обвинения в том, что США осуществляют шпионские действия, посылая свои самолеты на советскую территорию, посоветовал русским вспомнить дело Абеля.

Это напоминание вызвало целый всплеск активности американских газетчиков. Материалы об Абеле, его фотографии замелькали в прессе. Газета «Нью-Йорк дейли ньюс» первая выступила с предложением обменять Абеля на Пауэрса. Она писала: «Можно с уверенностью предположить, что для нашего правительства Абель не представляет больше ценности как источник информации о деятельности красных (он никогда им и не был!). После того как Кремль выжмет из Пауэрса всю информацию, какую сможет, такой обмен был бы вполне естественным…» Эту инициативу подхватили и другие американские газеты. Жена и мать летчика-шпиона Пауэрса обратились к президенту США с аналогичными просьбами.

Активизировала свои действия и советская разведка. После того как было получено официальное согласие Н.С. Хрущева на обмен, «Ю. Дривс» и адвокат В. Фогель вступили в прямые переговоры с американцами через Д. Донована. Начался торг. Американцы прекрасно понимали, что кадровый разведчик-профессионал высокого класса Р. Абель «стоит» гораздо больше, чем простой, хотя и опытный летчик Пауэрс, и надеялись совершить выгодную сделку. Отчасти им это удалось. В обмен на Р. Абеля советская сторона, помимо Пауэрса, согласилась освободить Фредерика Прайера, американского студента из Йеля, арестованного за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года, и молодого американца Марвина Макинена из Пенсильванского университета. Он находился в тюрьме в Киеве, отбывая 8-летний срок за шпионаж, даже не подозревая, что его в скором времени освободят.

Надо думать, что организовать «довески» в виде этих двух молодых людей советской разведке было непросто. Несмотря на сердечные отношения со спецслужбами ГДР, ясно, что у них имелись свои виды на Прайера, и они пошли на немалую услугу, «уступив» его советской разведке. Да и с Макиненом не все было просто. Не случайно «торг» затянулся почти на два года.

10 февраля 1962 года к мосту Альт-Глинике, на границе ГДР и Западного Берлина, с одной стороны подошли три американские автомашины, в одной из которых находился Р. Абель. С другой — машины советских и восточногерманских представителей, которые привезли Ф. Пауэрса. Их сопровождал крытый фургон с радиостанцией. В нем на всякий случай укрывалась группа ГДРовских пограничников.

Как только по рации поступил сигнал о том, что у контрольно-пропускного пункта «Чарли» Прайер передан американцам, началась операция по главному обмену (Макинен был передан через месяц).

Официальные представители обеих сторон встретились на середине моста и завершили заранее обговоренную процедуру. Абель и Пауэрс были приглашены туда же. Офицеры подтвердили, что это именно те люди, которых они ждут. Молча обменявшись долгими пристальными взглядами, Абель и Пауэрс, окруженные своими товарищами, быстро направились каждый в свою сторону.

Пауэрса передали американцам в хорошем пальто, зимней пыжиковой шапке, физически крепким, здоровым. Абель же появился в каком-то серо-зеленом тюремном балахоне и маленькой кепочке, с трудом умещавшейся на голове. Но все это было неважно. Он был, наконец, свободен, среди своих друзей! Там же, в Берлине, его встретили жена и дочь. На следующий день счастливая семья улетела в Москву.

На прощание американцы поднесли Абелю последнюю пилюлю: ему был запрещен въезд в Соединенные Штаты. Но Абель возвращаться не собирался.

Последние годы жизни Вильям Фишер, он же Рудольф Абель, жил в Москве, продолжал работу во внешней разведке. Он скончался в возрасте 68 лет в 1971 году.

© Copyright 2005-2009.Все права защищены. Vadim Photo’s, Inc

greatoperation.narod.ru

СССР и США. Чей суд был гуманнее в деле разведчиков Абеля и Пауэрса?

После того как ФСБ РФ рассекретила часть документов, касающихся советского разведчика-нелегала Рудольфа Ивановича Абеля, и судебно-следственные материалы по делу Фрэнсиса Пауэрса, а также были переведены на русский язык воспоминания американского пилота, стало возможным сравнить, как суды двух государств оценили доказательства, представленные обвинением, и к каким решениям пришли по двум аналогичным делам.

Дело полковника советской разведки Рудольфа Абеля рассматривалось судом присяжных в федеральном суде Нью-Йорка в октябре 1957 года. Однако в службе внешней разведки СССР имя «полковника Абеля» не значилось…

Эмиль Гольдфус, он же «Марк», он же Рудольф Абель, он же …

Один из кураторов агентурной сети советской разведки в Северной Америке, работавший под псевдонимом «Марк», легализовался в США как художник и владелец фотостудии в Нью-Йорке Эмиль Гольдфус. У него был связной. Он предал «Марка». Когда агенты спецслужбы США поставили «Марка» перед фактом предательства, он заявил после ареста, что является полковником Рудольфом Ивановичем Абелем, и отказывается давать какие-либо показания.

Рудольфом Абелем «Марк» назвал себя неслучайно – так звали его недавно умершего друга. Взяв его имя, агент советской разведки послал в Москву сигнал – он провален, но на сотрудничество с органами следствия, судом и спецслужбами США не пойдет. И в дальнейшем Вильям Генрихович Фишер, а именно так его звали на самом деле, ни шаг не отступил от выбранной линии поведения. В течение всего процесса он хранил полное молчание, общаясь только с адвокатом.

Как это повлияло на ход судебного разбирательства и вердикт присяжных?

Чего не знали об адвокате подсудимого присяжные заседатели?

Обвинения в отношении «полковника Рудольфа Абеля» строились главным образом на показаниях подполковника КГБ Реино Хэйханена – связника резидента (который вскоре после окончания процесса попал под колеса автомобиля). По законам разведки связник в направленность деятельности куратора никоим образом не посвящался. В сущности, следствие не сумело добыть доказательств, свидетельствующих, что Абелем собрана и передана какая-то конкретная секретная информация.

Джеймс Донован, адвокат Абеля, обращаясь к присяжным, сказал: «Оценивая показания этого свидетеля, постоянно задавайте себе вопрос: говорит он правду или ложь, причем, может быть, настолько серьезную ложь, что она может спасти его собственную шкуру. То, что он рассказывает, я полагаю, можно справедливо охарактеризовать как хорошо отрепетированную историю. За исключением «свидетельств», представленных самым жалким из свидетелей, который когда-либо выступал в суде, в деле нет никаких доказательств, о том, что подсудимым передавалась информация, затрагивающая национальную безопасность и секреты США. Таких доказательств в деле просто нет. Однако на основании «свидетельств» Хэйханена вам предлагают послать человека, возможно, на смерть…»

Присяжные, наверное, сильно удивились бы, если бы узнали, что адвокат Джеймс Донован, так горячо защищавший интересы иностранного агента, является … коллегой Абеля.

Защищая своего клиента, Донован выполнял «деликатное» поручение ЦРУ

О том, что Джеймс Донован имеет отношение к американским спецслужбам, Рудольф Абель (будем называть Вильяма Фишера именем, сопровождавшим его до конца жизни), как профессионал, не мог не догадываться. Больно настойчиво юрист предлагал своему подзащитному стать посредником между ним и Центральным разведывательным управлением США, которое готово сделать провалившемуся разведчику предложение о сотрудничестве.

Действительно, Донован в свое время работал в военной разведке, и, судя по всему, вряд ли случайно именно он оказался адвокатом иностранного агента. В том, что суд не вынес Абелю смертного приговора, – несомненно, большая его заслуга. Однако будущие события показали, что дело тут, наверное, не только в гуманистических принципах, изначально заложенных в профессию адвоката. Очевидно, в ЦРУ уже тогда рассматривали несколько вариантов использования советского разведчика. И Джеймсу Доновану через несколько лет предстояло выполнить еще одно «деликатное» поручение ЦРУ…

Рудольфу Абелю предстояло выйти на свободу в 85 лет

Несмотря на отсутствие прямых улик и доказательств, процесс по делу 55-летнего Рудольфа Абеля завершился вынесением присяжными обвинительного вердикта по всем пунктам обвинения – заговор с целью сбора и передачи СССР информации оборонного значения. На его основании судья постановил приговор – 30 лет тюремного заключения.

Партийное и государственное руководство нашей страны в те годы неоднократно заявляло, что СССР не ведет разведывательной деятельности против США. Поэтому в тогдашней прессе Советского Союза найти хотя бы упоминание о суде над «советским шпионом» Рудольфом Абелем было по определению невозможно. А передачи радиостанции «Голос Америки», которая транслировала на весь мир отчеты об этом процессе, в нашей стране целенаправленно глушились.

Однако советская информационно-пропагандистская машины заработала во всю мощь, когда над Уралом был сбит американский высотный самолет-разведчик Lockheed U-2, пилотируемый Фрэнсисом Пауэрсом…

Почему пилот U-2 не катапультировался, а предпочел выбираться из кабины падающего самолета?

1 мая 1960 года U-2 пересек государственную границу СССР в двадцати километрах юго-восточнее города Кировабада Таджикской ССР. А через несколько часов был сбит под Свердловском (ныне Екатеринбург) ракетами класса «земля-воздух». При этом был сбит и советский истребитель, пилот которого погиб.

Поврежденный U-2 падал с высоты свыше 20 километров. Однако Пауэрс не воспользовался катапультой, и на высоте 10 тысяч метров и выбрался из самолета самостоятельно. При изучении обломков U-2 специалисты обнаружили в системе катапультирования взрывное устройство. Пауэрс знал об этом, но предпочел остаться в живых. Не воспользовался он, будучи задержанным на земле, и специальной отравленной булавкой.

Все его поведение на следствии и суде также свидетельствуют о стремлении, во что бы то ни стало уйти от высшей меры наказания и длительного срока заключения…

Фрэнсис Пауэрс – всего лишь «воздушный жокей» ЦРУ США?

В своих воспоминания он написал об этом так: «Короче говоря, я делал вид, что был не шпионом, а просто воздушным жокеем, которому платили за полеты по определенному маршруту и который включал и выключал аппаратуру, как было указано на карте, не имея понятия о последствиях своих действий и не испытывая при этом любопытства»…

Как на это реагировали государственный обвинитель В. Руденко (Генпрокурор СССР) и суд в составе Председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР генерал-лейтенанта юстиции В. Борисоглебского и народных заседателей генерал-майора артиллерии Д.Воробьева и генерал-майора авиации А. Захарова?

Генеральный Прокурор СССР вспомнил на процессе атомную бомбардировку Японии в 1945 году

Приобщенные к делу вещественные доказательства – полетная карта с нанесенным маршрутом (от Аральского моря до Мурманска) и пометками военных объектов, сделанных рукой Пауэрса, фотопленка со снимками важных промышленных и оборонных предприятий, воинских частей, аэродромов, записанные на пленку импульсы нескольких радиолокационных станций, относящихся к противовоздушной обороне страны, говорили сами за себя.

По заключению экспертов, сведения, собранные Пауэрсом во время полета в советском воздушном пространстве, составляют государственную и военную тайну СССР, специально охраняемую законом.

Вместе с тем государственный обвинитель В. Руденко, выступая в прении сторон, по традиции того времени сменил юридическую тональность на идеологическую, заявив, что «подсудимый Пауэрс не просто шпион, а особый и тщательно вымуштрованный преступник». Далее Генеральный прокурор продолжил в том же духе: «…Если бы его хозяева попытались разжечь новую мировую войну, именно пауэрсы, выкормленные и воспитанные ими в условиях так называемого свободного мира, были бы готовы первыми сбросить на мирную землю атомные и водородные бомбы, как это сделали подобные же пауэрсы в Хиросиме и Нагасаки».

Военная коллегия Верховного суда СССР при постановлении приговора вспомнила о «принципе социалистического гуманизма»

Политическая терминология нашла место и в приговоре Военной коллегии ВС СССР: «Агрессивное вторжение самолета-разведчика «У-2» в воздушное пространство Союза ССР 1 мая было преднамеренно подготовлено реакционными кругами Соединенных Штатов Америки, чтобы сорвать Парижское совещание в верхах, не допустить смягчения международной напряженности, оживить одряхлевшую и ненавистную всем народам политику «холодной войны».

Однако, несмотря на довольно грозную риторику, которая навевала мысли о вынесении смертного приговора, Военная коллегия «учитывая чистосердечное признание Пауэрсом своей вины и его искреннее раскаяние в содеянном, исходя из принципов социалистического гуманизма, руководствуясь статьями 319 и 320 УПК. РСФСР» приговорила его к лишению свободы на десять лет, с отбыванием первых трех лет в тюрьме. Приговор являлся окончательным, обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежал. (С судебно-следственными материалами по делу Пауэрса можно ознакомиться здесь).

Пауэрс после оглашения приговора сначала облегченно вздохнул, а потом ужаснулся

Пауэрс вспоминает: «Моей первой реакцией на приговор было чувство безудержной радости. Будто я задыхался и вдруг смог глубоко вздохнуть. Меня не расстреляют! Лишь когда меня вывели из зала суда, я вдруг осознал всю тяжесть приговора. Десять долгих лет!»

«Тщательно вымуштрованный преступник» перед отправкой в тюрьму встретился с родителями, сестрой, женой и тещей и полакомился русской икрой

Еще во время судебного разбирательства в МИД СССР разрешили приехать в Москву родителям подсудимого, сестре, жене и ее матери.

В своих воспоминаниях Пауэрс так описывает свидание с родными и близкими перед отправкой в тюрьму (Владимирский централ): «В комнате, куда меня ввели, уже находились мои мать, отец, сестра Джессика, Барбара и ее мать… Посреди комнаты стоял накрытый стол: бутерброды, икра, свежие фрукты, содовая вода, чай…»

Советская пенитенциарная система приготовила жене осужденного приятный сюрприз: после перевода Пауэрса в ИТЛ ей разрешалось поселиться рядом, чтобы посещать мужа.

Что касается нашего соотечественника Абеля, который к тому времени уже три года находился в тюрьме штата Атланта, то американская Фемида была к нему более суровой…

Переписку Абеля с семьей Минюст США отнес к угрозе национальным интересам

Жена Абеля, по вполне понятным причинам, приехать в США не могла. Но дело в том, что ему была запрещена даже переписка с родными! Джеймс Донован, не теряющий надежды на перевербовку советского кадрового разведчика, пытался отстоять права своего клиента на переписку, однако получил из министерства юстиции следующее письмо: «Министерство приняло решение принципиального характера: лишить Абеля привилегии вести переписку с кем-либо, в том числе с лицами, выступающими в качестве его жены и дочери… Это наше решение основано на убеждении в том, что предоставление Абелю – осужденному советскому шпиону – возможности предоставлять … переписку с людьми из стран социалистического блока не будет соответствовать нашим национальным интересам».

А через некоторое время начались переговоры на государственном уровне об обмене Рудольфа Абеля (его настоящая фамилия и в тот период советской стороной не называлась) на Фрэнсиса Пауэрса…

Разведчиков стали менять как перчатки. Но не всегда на разведчиков

10 февраля 1962 года на мосту Глинке через реку Шпрее, по которой проходила граница между Восточным и Западным Берлином, был совершен первый в истории отношений между СССР и США обмен сотрудниками разведывательных служб. Интересно отметить, что среди лиц, представлявших в момент процедуры обмена американскую сторону, был адвокат Джеймс Донован.

Дочь советского разведчика Эвелина Вильямовна позже рассказывала, что Донован в последний день перед обменом снова попытался перевербовать своего советского коллегу. Однако, безуспешно.

Обмены захваченными агентами между спецслужбами СССР, Польши, Турции, Франции, Финляндии и Китая входили в практику еще в 1930-1940 годах. Наиболее известный случай – обмен Якова Бронина, резидент военной разведки в Китае, на сына генералиссимуса Чан Кайши, который под фамилией Цзин-го находился в Москве (его демонстративно обвинили в том, что он собирал сведения о Красной Армии).

Во время Второй мировой войны японцы не один раз выходили с предложением обменять приговоренного к смерти советского разведчика Рихарда Зорге. Но Сталин считал его двойным агентом, и Зорге в Японии казнили.

Известны также более поздние случаи, когда сотрудников советской разведки меняли на советских же диссидентов.

Принцип обмена шпионов и «агентов влияния» – торг уместен

В наши дни едва улеглась скандальная история с обменом десяти наших разведчиков на двух человек – бывшего руководителя сектора военно-технической и военно-экономической политики отдела внешнеполитических исследований Института США и Канады РАН Игоря Сутягина и бывшего полковник ГРУ Сергея Скрипаля, осужденных за шпионаж в пользу иностранных спецслужб на длительные сроки.

Острословы уже окрестили этот обмен «дешевой распродажей». Кстати, при обмене Абеля на Пауэрса США «выторговало» еще двух американских граждан, один из которых отбывал наказание на Украине, а другой – в Германской Демократической Республике.

pravo.ru

Шпионский мост. Настоящая история главного обмена холодной войны

В российский прокат выходит фильм Стивена Спилберга, посвящённый одному из самых драматичных эпизодов советско-американского противостояния.

Историческая достопримечательность

Глиникский мост через реку Хафель, разделяющий Берлин с Потсдамом, сегодня не выделяется чем-то особенным. Однако туристов к нему манит не сегодняшний день, а история. Во времена холодной войны это был не просто мост, а граница, разделяющая две политические системы — капиталистический Западный Берлин и социалистическую Германскую Демократическую Республику.

С начала 1960-х годов мост получил неофициальное название «Шпионского», поскольку именно здесь регулярно стали проводится обмены арестованными разведчиками между противоборствующими сторонами конфликта.

Разумеется, рано или поздно история моста должна была привлечь внимание Голливуда. И вот в 2015 году состоялась премьера фильма режиссёра Стивена Спилберга «Шпионский мост», в основу которого положена история самого первого и самого известного обмена разведчиков двух стран. 3 декабря 2015 года фильм «Шпионский мост» вышел в прокат в России.

Как водится, увлекательная история, рассказанная в фильме, представляет собой американский взгляд на события, помноженный на художественный вымысел создателей картины.

Провал Марка

Настоящая история обмена советского нелегала Рудольфа Абеля на американского пилота разведывательного самолёта Фрэнсиса Пауэрса была лишена ярких красок и спецэффектов, но не менее интересна.

С 1948 года в США начал нелегальную работу агент советской разведки под псевдонимом Марк. Среди задач, поставленных руководством перед Марком, было получение информации о ядерной программе США.

Марк жил в Нью-Йорке под именем художника Эмиля Роберта Гольдфуса и для прикрытия владел фотостудией в Бруклине.

Работал Марк блестяще, поставляя в Москву бесценную информацию. Всего через несколько месяцев руководство представило его к награждению орденом Красного Знамени.

В 1952 году на помощь Марку был прислан ещё один нелегал, действовавший под псевдонимом Вик. Это было серьёзной ошибкой Москвы: Вик оказался морально и психологически неустойчивым и в итоге не только сообщил властям США о своей работе на советскую разведку, но и выдал Марка.

21 июня 1957 года в нью-йоркской гостинице «Латам» Марк был арестован агентами ФБР.

Под чужим именем

Марк, несмотря ни на что, отрицал свою принадлежность к советской разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки американских спецслужб склонить его к сотрудничеству. Единственное, что он сообщил на допросе, — это своё настоящее имя. Нелегала звали Рудольф Абель.

Американцам было понятно, что человек, задержанный ими и отрицающий свою причастность к разведке, является профессионалом экстра-класса. Суд вынес ему приговор — 32 года тюрьмы за шпионаж. Абеля содержали в одиночной камере, не оставляя попыток склонить его к откровениям. Однако разведчик отклонял все предложения американцев, проводя время в заключении за решением математических задач, занятиями теорией искусства и живописью.

На самом деле имя, которое разведчик раскрыл американцам, было ложным. Его звали Вильям Фишер. За его плечами была нелегальная работа в Норвегии и Великобритании, подготовка радистов для партизанских отрядов и разведывательных групп, засылаемых в оккупированные Германией страны в период Второй мировой войны. Именно в годы войны Фишер работал вместе с Рудольфом Абелем, именем которого воспользовался после ареста.

Настоящий Рудольф Абель умер в Москве в 1955 году. Его имя Фишер назвал для того, чтобы, с одной стороны, дать руководству сигнал о своём аресте, а с другой, указать, что он не предатель и не сообщил американцам никакой информации.

«Родственные» связи

После того как стало ясно, что Марк в руках американцев, в Москве началась осторожная работа по его освобождению. Она велась не по официальным каналам — Советский Союз отказывался признать в Рудольфе Абеле своего агента.

Контакты с американцами налаживались от имени родственников Абеля. Сотрудники разведки ГДР организовали письма и телеграммы, адресованные Абелю от некоей его тётушки: «Что ты молчишь? Ты даже не поздравил меня с Новым годом и с Рождеством!».

Так американцам дали понять, что кто-то имеет интерес к Абелю и готов обсудить условия его освобождения.

К переписке подключился кузен Абеля Юрген Дривс, которым на самом деле был сотрудник КГБ Юрий Дроздов, а также восточногерманский адвокат Вольфганг Фогель, который и в дальнейшем будет часто выступать посредником в подобных щекотливых делах. Посредником с американской стороны стал адвокат Абеля Джеймс Донован.

Переговоры шли тяжело, в первую очередь, потому, что американцы смогли оценить важность фигуры Абеля-Фишера. Предложения обменять его на осуждённых в СССР и странах Восточное Европы нацистских преступников были отвергнуты.

Главный козырь СССР упал с неба

Ситуация изменилась 1 мая 1960 года, когда под Свердловском был сбит американский самолёт-разведчик U-2, который пилотировал Фрэнсис Пауэрс. Первые сообщения об уничтожении самолёта не содержали информации о судьбе пилота, поэтому президент США Дуайт Эйзенхауэр официально заявил, что лётчик заблудился, выполняя задание метеорологов. Выходило так, что жестокие русские сбили мирного учёного.

Капкан, поставленный советским руководством, захлопнулся. Советская сторона представила не только обломки самолёта со шпионской аппаратурой, но и живого пилота, задержанного после приземления на парашюте. Фрэнсис Пауэрс, которому просто некуда было деваться, признал, что он выполнял шпионский полёт в интересах ЦРУ.

19 августа 1960 года Пауэрс был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР по статье 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» к 10 годам лишения свободы с отбыванием первых трёх лет в тюрьме.

Почти сразу как стало известно, что американский пилот самолёта-шпиона попал в руки к русским, в американской прессе зазвучали призывы обменять его на осуждённого Абеля, процесс над которым широко освещался в США.

Теперь СССР взял реванш, проведя не менее громкий процесс над Пауэрсом.

Американский лётчик действительно стал весомым козырем в переговорах об освобождении Абеля. И тем не менее американцы не были готовы к обмену «один на один». В итоге в «комплект» к Пауэрсу были предложены американский студент из Йеля Фредерик Прайор, арестованный за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года, и молодой американец Марвин Макинен из Пенсильванского университета, отбывавший 8-летний срок за шпионаж в СССР.

Странные «рыбаки» и «засадный полк» в фургоне

Наконец стороны достигли принципиального согласия. Встал вопрос, где должен происходить обмен.

Из всех возможных вариантов выбрали Глиникский мост, ровно посередине которого проходила государственная граница между Западным Берлином и ГДР.

Стальной тёмно-зелёный мост имел длину около ста метров, хорошо просматривались подходы к нему, что позволяло предусмотреть все меры предосторожности.

Обе стороны до последнего не очень доверяли друг другу. Так, в этот день под мостом обнаружилось большое количество любителей рыбалки, которые резко потеряли интерес к подобному хобби после завершения операции. А в крытом фургоне с радиостанцией, подошедшем со стороны ГДР, прятался отряд восточногерманских пограничников, готовый к любым неожиданностям.

Утром 10 февраля 1962 года к мосту американцами был доставлен Абель, а советской стороной — Пауэрс. Второй точкой обмена стал контрольно-пропускной пункт «Чекпойнт Чарли» в Берлине, на границе между восточной и западной частями города. Именно там американской стороне был передан Фредерик Прайор.

Как только сообщение о передаче Прайора было получено, началась основная часть обмена.

«Раритет» от президента Кеннеди

Перед тем как Рудольфа Абеля вывели на мост, сопровождающий его американец спросил: «Вы не опасаетесь, полковник, что вас сошлют в Сибирь? Подумайте, ещё не поздно!». Абель улыбнулся и ответил: «Моя совесть чиста. Мне нечего бояться».

Официальные представители сторон убедились, что доставленными лицами действительно являются Абель и Пауэрс.

Когда все формальности были соблюдены, Абелю и Пауэрсу было разрешено отправиться к своим.

Один из участников операции по обмену с советской стороны Борис Наливайко так описывал происходящее: «И после этого начинают движение Пауэрс и Абель, остальные остаются на местах. И вот они идут навстречу друг другу, и здесь я вам должен сказать, самый кульминационный пункт. Я до сих пор, вот… перед глазами у меня стоит эта картина, как эти два человека, имена которых будут теперь называться всегда вместе, идут и впились, буквально, глазами друг в друга — кто же есть кто. И даже когда уже можно было идти к нам, а вот, я смотрю, Абель поворачивает голову, сопровождает Пауэрса, а Пауэрс поворачивает голову, сопровождает Абеля. Это была трогательная картина».

На прощание американский представитель протянул Абелю документ, который ныне хранится в кабинете истории внешней разведки в штаб-квартире СВР в Ясенево. Это грамота, подписанная президентом США Джоном Кеннеди и министром юстиции Робертом Кеннеди и скреплённая большой красной печатью Министерства юстиции. В ней, в частности, говорится: «Да будет известно, что я, Джон Ф. Кеннеди, президент Соединённых Штатов Америки, руководствуясь… благими намерениями, отныне постановляю прекратить срок тюремного заключения Рудольфа Ивановича Абеля в день, когда Фрэнсис Гарри Пауэрс, американский гражданин, в настоящее время заключённый в тюрьму правительством Советского Союза, будет освобождён… и предварён под арест представителя правительства Соединённых Штатов… и при условии, что упомянутый Рудольф Иванович Абель будет выдворен из Соединённых Штатов и будет оставаться за пределами Соединённых Штатов, их территорий и владений».

Самое удачное место

Последний участник обмена Марвин Макинен, как и было предварительно оговорено, был передан американской стороне месяц спустя.

Вильям Фишер действительно не попал в Сибирь, как пророчили американцы. После отдыха и лечения он продолжил работу в центральном аппарате разведки, а несколько лет спустя выступил со вступительным словом к советскому фильму «Мёртвый сезон», некоторые сюжетные повороты которого имели прямое отношение к его собственной биографии.

Вильям Генрихович Фишер скончался 15 ноября 1971 года на 69-м году жизни от рака лёгких.

Фрэнсис Пауэрс пережил в США немало неприятных минут, выслушивая обвинения в предательстве. Многие считали, что он должен был покончить с собой, но не попасть в руки к русским. Однако военное дознание и расследование сенатского подкомитета по делам вооружённых сил сняли с него все обвинения.

Закончив с работой на разведку, Пауэрс работал гражданским лётчиком, 1 августа 1977 года он погиб при катастрофе пилотируемого им вертолёта.

А Глиникский мост после успешного обмена 10 февраля 1962 года так и оставался главным местом для подобных операций вплоть до падения ГДР и распада социалистического блока.

www.aif.ru

Фрэнсис Пауэрс: пилот, которого в США так и не полюбили

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

Недавний фильм Стивена Спилберга «Мост шпионов» посвящен истории обмена советского разведчика Рудольфа Абеля на американского пилота Фрэнсиса Гэри Пауэрса.

Пауэрс входил в группу летчиков, отобранных ЦРУ для выполнения сверхсекретных разведывательных полетов над территорией СССР. Он пилотировал самолет У-2 (U-2), который поднялся с авиабазы в Пакистане и проник вглубь территории СССР. Самолет летел на высоте около 20 км и считался недосягаемым для советских зенитных ракет.

В мае 1960 года Гэри Пауэрс, которому к тому времени было 30 лет и за плечами которого было участие в корейской войне, должен был пролететь над советскими военными объектами на Урале и приземлиться на американской авиабазе в Норвегии.

Однако на подлете к Свердловску У-2 попал под обстрел советских зенитных ракет, одна из которых подбила самолет.

«Я посмотрел вверх, огляделся и увидел, что всё залито оранжевым светом, — вспоминал впоследствии Пауэрс. — Не знаю, было ли это отражением взрыва в фонаре кабины самолета, или же всё небо было таким. Но помню, как сказал себе — «Боже, похоже, что всё кончено».

Взрывом боеголовки ракеты у самолета оторвало крыло. Ручка управления перестала действовать, самолет стал быстро падать, войдя в неуправляемый штопор.

Сын Пауэрса, Гэри-младший, который был мальчиком в то время, хорошо помнит, что рассказывал ему отец о том, что произошло затем.

«Он решает катапультироваться — ведь именно к этому готовят всех пилотов. Но тут он понимает, что при этом ему отрежет ноги, потому что в кабине У-2 очень тесно и летчик сидит в очень неудобной позе. Для катапультирования надо занять строго определенное положение», — вспоминает сын Пауэрса.

В панике Пауэрс пытается занять такую позу, но это оказывается невозможным. Но тут он вспоминает, что есть еще один способ покинуть самолет — выбраться на фюзеляж из кабины.

Но когда фонарь кабины был отстрелен, воздушный поток «вытащил наполовину Пауэрса из кабины», говорит сын летчика. Как рассказывал Пауэрс на слушаниях в сенате в 1962 году, он не мог дотянуться до кнопки взрывного устройства на пульте управления, которое должно было уничтожить самолет и пилота.

Его удерживала в кабине только трубка кислородного прибора, но в конце концов ему удалось ее оторвать и его выбросило из самолета, после чего сработал парашют.

Он пришел в себя после того, как парашют открылся. При нем были карты, которые он уничтожил, а также отравленная смертельным ядом булавка, скрытая в пустотелом серебряном долларе. Пауэрс решил, что доллар могут украсть, если он попадет в плен, и поэтому он извлек из монеты булавку и спрятал ее в кармане своего комбинезона.

Снижаясь на парашюте, он заметил, что за ним следует по земле автомобиль. После приземления его почти сразу схватили и доставили в местное отделение КГБ.

За всем этим последовал грандиозный международный скандал, в ходе которого американцы вначале вообще отрицали, что Пауэрс выполнял разведывательный полет.

Была выдвинута версия о том, что Пауэрс якобы изучал погодные условия по поручению аэрокосмического агентства НАСА и случайно сбился с курса. Эта версия была довольно убедительна — журналистам даже продемонстрировали самолет У-2 с серийным номером и логотипом НАСА.

Но эта версия рухнула после того, как советская сторона заявила, что задержан не только пилот, но и найдены останки самолета, которые не оставляли сомнения, что пилот следовал проложенному над территорией СССР маршруту.

Этот инцидент привел к срыву встречи в верхах, которая должна была состояться между Никитой Хрущёвым и Дуайтом Эйзенхауэром и отмене визита последнего в Москву.

Пауэрс предстал перед военным судом в Москве по обвинению в шпионаже.

В радиопередаче в конце 1960-х годов корреспондент Би-би-си в Москве Иэн Макдугалл так описывал происходившее в зале московского военного трибунала:

«Перед нами стоял аккуратно постриженный, довольно простой на вид, вежливый мужчина, окруженный со всех сторон советскими судебными чинами, который сознавал, что он причинил всему миру немало неприятностей».

«Это был удивительно наивный человек, но в то же время очень обаятельный и напуганный всем происходящим, прижатый спиной к стене парень, которому больше всего хотелось быть хозяином автозаправки, а не причиной международного шпионского скандала», — вспоминает журналист.

Позднее журналист описал, как изменялось отношение к Пауэрсу советской стороны во время суда.

«До суда в советской прессе много писали, что Пауэрс не только шпион, который проник вглубь территории Советского Союза, но что он еще к тому же и предатель собственной страны, который выдал столько секретных сведений. Но к концу процесса отношение к нему сильно изменилось — люди, которые собирались перед зданием суда, говорили, что Пауэрс — неплохой парень, и что его просто использовали», — говорит Макдугалл.

Возможно, такому изменению отношения к американскому пилоту способствовало его покорное поведение и признание им своей вины. Но именно такое поведение вызвало нарекания в Соединенных Штатах.

«Вы выслушали все показания в суде, теперь вы должны принять решение о том, каким будет мое наказание, — заявил в Москве Пауэрс, обращаясь к военным судьям. — Я совершил серьезное преступление и сознаю, что должен быть за него наказан».

Судьи с ним согласились, в итоге Пауэрс был приговорен к 10 годам заключения, последние семь из которых он должен был провести в лагере.

Его отправили во Владимирскую центральную тюрьму, где он должен был отбыть первые три года своего срока перед отправкой в лагерь.

Но уже в 1962 году был организован обмен Пауэрса на советского разведчика Вильяма Фишера (он же Рудольф Абель). Абель был приговорен американским судом к 30 годам тюрьмы за шпионаж против США и содержался в тюрьме в штате Джорджия.

Именно этот эпизод является центральным в новом фильме Спилберга. Обмен состоялся на знаменитом Глиникском мосту в Берлине.

По возвращении на родину Пауэрса не ждал восторженный прием.

«Когда мой отец вернулся домой, он с ужасом обнаружил, что в американской и британской прессе его объявили перебежчиком», — рассказывает Гэри Пауэрс- младший.

«Его вина состояла в том, что он не подорвал себя вместе с самолетом, что он выдал русским всё, что знал, и что он не выполнил приказа и не покончил с собой. Все эти обвинения были искажениями действительности, полуправдой, и иногда и откровенной ложью», — говорит сын пилота.

Почему Пауэрс не покончил с собой? Почему он не взорвал свой самолет, прежде чем покинуть его? Почему он так покорно следовал указаниям советских юристов?

Эти вопросы обсуждались в американской прессе того времени, и ответы на них выставляли Пауэрса в весьма неблаговидном свете.

Но хотя у него и был с собой яд, никто не отдавал ему приказа о самоубийстве. Со времени корейской войны отравленная булавка предлагалась пилотам на случай принятия ими добровольного решения, чтобы избежать пыток.

Как и другим пилотам в его группе, Пауэрсу объяснили в ЦРУ, что если его схватят русские, он не обязан скрывать имеющуюся у него информацию.

«Это верно, что он не справился с заданием, верно, что не проявил особой храбрости, верно, что слишком покорно выполнял указания своих советских адвокатов, — говорил Иэн Макдугалл. — Несмотря ни на что, он остался самим собой, человеком, который оказался в центре схватки сил, гораздо больших, чем он сам».

На слушаниях в сенате в 1962 году Пауэрс получил возможность реабилитировать себя в глазах американской общественности. Он был полностью оправдан, и даже получил 50 тысяч долларов в счет накопившегося за время заключения в СССР жалования.

Более того, ЦРУ пошло на исключительный шаг и опубликовало свой собственный доклад о поведении Пауэрса в плену. В нем говорилось, что тот ни разу не нарушил присяги и действовал в полном соответствии с данными ему распоряжениями.

Однако Пауэрсу так и не удалось окончательно избавиться от подозрений и неприязненного отношения многих его соотечественников. В 1970 году компания Lockheed, в которой он работал летчиком-испытателем, уволила его, возможно, из-за того, что в своей книге Пауэрс критически отзывался о ЦРУ.

После этого он стал работать пилотом в агентстве радиотелевизионных новостей и погиб в 1977 году, когда пилотируемый им вертолет разбился во время съёмок тушения лесного пожара в штате Калифорния.

Он похоронен на Арлингтонском национальном кладбище в Вашингтоне, а надпись на его надгробном камне гласит: «Фрэнсис Гэри Пауэрс, капитан ВВС США, Корея, 17 августа 1929 года — 1 августа 1977 года».

Там же содержится упоминание о двух его посмертных наградах — Медаль военнопленного и Крест за выдающиеся лётные заслуги.

www.bbc.com

Еще по теме:

  • Форма заявления в школу по семейным обстоятельствам Форма заявления в школу по семейным обстоятельствам Всемирная борьба с терроризмом коснулась нашей повседневной жизни. В школах появились штатные охранники, видеокамеры. Отсутствие ребенка на уроке без уведомления расценивается как нарушение […]
  • Как получить российское гражданство по родителю Гражданство РФ по родителю Информация Описание: Получить гражданство России по родителю - быстро и просто. Если знать как. Я получила. И с удовольствием делюсь своим опытом. Эта группа - личный блог гражданина Украины, решившегося получить […]
  • Дополнительное соглашение на расторжение договора и возврат денег Образец составления соглашения о расторжении договора в 2018 году Многие из нас часто сталкиваются с такой ситуацией, когда необходимо расторгнуть договор какого-либо типа – подряда, аренды, или же трудовой. Оформление соглашения о расторжении – […]
  • Покер и налоги Профессионального игрока в покер из Чебоксар привлекли за неуплату налогов В Чувашии возбуждено уголовное дело в отношении неоднократного победителя международных чемпионатов по покеру. Об этом «Ленте.ру» сообщили в Следственном комитете […]
  • Ознакомительная практика в суде Отчет по практике в Пресненском районном суде города Москвы Главная > Отчет по практике >Государство и право Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Московская государственная юридическая академия им. О.Е. […]
  • Правила сочинения егэ План сочинения ЕГЭ по русскому языку Объем – 2-3 предложения. Задача: подвести читателя к проблеме Пример:- Телевидение… Оно прочно вошло в жизнь каждого современного человека, и нам уже сложно представить себе, как можно обходиться без ежедневного […]